Маленький чёрно-белый телевизор показывал вечерние новости. Нельзя было разобрать и слова из-за ужасных помех, поэтому Светлане приходилось периодически постукивать по нему или поправлять антенну, что, если честно, не особо помогало. Ей очень хотелось узнать подробности этих новостей.

Было жарко, солнце стояло в зените и палило так, что от него тут же хотелось укрыться. От этого яркого солнечного утра всё происходящее казалось искусственным и нереальным. Светлана отказывалась верить в смерть мужа до последнего. Казалось, что это просто кошмар, от которого можно проснуться.

Пришёл октябрь, Светлана устроилась на подработку уборщицей, но это только прибавило сложностей, ведь с собой нельзя было брать новорождённого ребенка. Да и внимания он требовал столько, что не поработаешь совсем. Благо что соседка, тётя Таня, сидела с ним, пока мать отлучалась.

Октябрь подошёл к концу и будто поставил жирную точку на короткой белой полосе жизни. Светлана вспомнила, как смотрела на врачей, увозящих её соседку тётю Таню в реанимацию с инсультом. Она вспомнила, как снова рушатся все её маленькие надежды, и окунулась в мрачный мир безысходности. Соседка выжила, и ей даже дали большие надежды на восстановление, но это должно пройти полгода, не меньше.

Трамвай сильно грохотал по рельсам, создавая ощущение, будто прямо сейчас развалится пополам, но молодая мамочка не обращала на это внимания, она ехала с полными глазами слёз, стеклянным взглядом в окно, смотрящим в бездну пустоты и сдавливающим со всех сторон под своей неимоверной тяжестью страшным решением.

Ноябрь в этом году выдался морозным, тут и там уже лежали небольшие сугробы, неспособные растаять в редкие тёплые моменты. Казалось, что город застывает в объятиях приближающейся зимы. Застыла и Светлана, застыла она ещё давно и никак не могла выбраться из своего кокона. Она наконец нашла стабильную работу, ей наконец выплатили и её зарплату, и зарплату покойного мужа. Долги по квартплате были погашены, дети одеты, обуты и накормлены. Вроде всё хорошо, белая полоса жизни. Но нет никакого удовольствия в шествии по этой самой белой полосе, покуда у тебя в груди чёрный бездонный омут.

Было очень холодно, но Светлана тряслась не от холода, её обуревал ужас. И даже тёплый вязаный свитер мужа не мог согреть замёрзшую душу. Она хотела, чтобы всё это быстрее закончилось. Всю ночь не спала и не могла ничего съесть. Утром столкнулась с осуждающим взглядом отца и еле-еле вместе с матерью уговорила его не идти с ней. Вдруг что случится, вдруг он спугнёт Ларису Михайловну и придётся идти в милицию. Её точно посадят в тюрьму после этого и прав родительских лишат. «Господи, что будет с детьми тогда…» Отец через силу согласился остаться и сказал, что, если до вечера молодая мать не вернётся с ребёнком на руках, он поднимет на уши весь город. В итоге Светлане пришлось просто-напросто убежать из дома, чтобы отец не узнал, куда нужно идти.