Октябрь подошёл к концу и будто поставил жирную точку на короткой белой полосе жизни. Светлана вспомнила, как смотрела на врачей, увозящих её соседку тётю Таню в реанимацию с инсультом. Она вспомнила, как снова рушатся все её маленькие надежды, и окунулась в мрачный мир безысходности. Соседка выжила, и ей даже дали большие надежды на восстановление, но это должно пройти полгода, не меньше. Из Германии приехал сын и забрал её к себе, заодно выставив квартиру на продажу. Так прошла белая полоса, такая короткая и уже забытая под слоем свалившихся забот. За окном падали первые белые пушинки снега, кружась и окутывая город в морозную меланхолию. С работы пришлось уволиться, потому что малыша было некуда девать, у Светланы никого не осталось, а Катюша была ещё слишком маленькая, чтобы сидеть с малышом, да и той нужно было ходить в школу. Деньги практически кончились, молодая мамочка не получила ни остаток своей зарплаты, ни зарплату покойного мужа. Везде её «кормили завтраками»: «Завтра», «Скоро», «Подождите». Тяжеленная глыба неразрешаемых проблем снова нависла над ней: долги по коммунальным, пустой холодильник и обеспечение детей хоть какими-то крупицами — это становилось всё тяжелее и тяжелее делать. Женщина продала на рынке все вещи, что только имели хоть какую-то цену, даже старенькой детской коляской пришлось пожертвовать, только вязаный свитер мужа не поднялась рука продать. Но и эти деньги уходили словно в воронку огромных песочных часов. Была надежда на родителей, но ожидание затягивалось. Всё точно и верно вело к продаже квартиры и переезду в однокомнатную «хрущёвку», а то и даже комнату в коммуналке или общежитии. Светлана даже не знала и не понимала, как это делается, как ей с таким объёмом проблем попытаться сосредоточиться на продаже.
Поздним вечером молодая мамочка развешивала на старые ржавые канцелярские кнопки от руки написанные объявления о продаже квартиры. Катя со Стёпой в этот момент нянчились с младшим братиком. Светлана могла их оставлять на пару часов, но не больше. Это длилось уже четыре дня, но звонков пока не было. Надежда с каждым новым днём всё больше угасала. Женщина повернула на узкую, небольшую улочку с проезжей частью, чтобы и там развесить объявления. Она заметила рядом с автобусной остановкой троицу курящих женщин в ярких нарядах и мини-юбках. Они громко смеялись и что-то бурно обсуждали. Молодая мамочка прошла мимо них и подошла к остановке. Она начала крепить объявление на взбухшую от влаги фанерную доску, поглядывая на курящих ярких дам, и не заметила, как её внимание полностью перешло на них.
— Тебе чего, тётя? — обратила своё внимание на Светлану одна из них. Та лишь отрицательно мотнула головой и отвела взгляд. — Так заинтересованно зыришь. Ти шо, из этих? Не, у меня, канеш, такого не было ещё, но с тобой можно и попробовать. Недорого возьму, — продолжила курящая дама в ярком под весёлый гогот остальных.
— А… Сколько? — робко выдавила из себя Светлана.
— Ну-у-у… — долго протянула курящая дама в ярком, оглядывая молодую мамочку с ног до головы. — Это не стандарт, канеш, но возьму чуть больше, не по стандарту, если получится, канеш. Не получится, так меньше возьму. С бабами, может, посложнее будет, канеш.
— Нет… Сколько?.. Сколько с мужчиной? — еле-еле выдавила из себя Светлана, пряча взгляд и ощутив, как щёки стремительно наливаются пунцовым цветом.
— Не поняла, ти шо, мужу или кенту ищешь? — в недоумении произнесла дама. — А-а! Тю… Дошло! Так ти шо, к нам в бизнес хочешь? Ну-у-у, подруга, тут, канеш, конкуренция большая. Рожала ваще?
— Да. Трое. Детей, — всё так же глядя вниз, ответила молодая мамочка.
— Ого, во даёшь! Так-то в порядке выглядишь, для трёх-то детей. Ну сатри, подруга, завтра приходи, ток пораньше, и вот, держи, позвони за пару часиков, мамочка шоб приехала, — курящая дама в ярком выкинула дымящуюся сигарету на асфальт и протянула Светлане визитку с номером телефона и надписью «Клуб клубничек».
* * *
— «Клуб клубничек», — зачем-то вслух прочитала Светлана надпись, кормя грудью младенца.
Времени было за полночь, и тяжёлые мысли и противоречия обуревали голову женщины. Она, наконец, осознала всю ситуацию, и ей стало противно от того, на что она собиралась пойти.
— Угу-м, — почувствовал эмоции матери Ваня и заворочался. Та нежно погладила его мягкую младенческую щёчку с причудливым родимым пятном, отчего на глаза тут же навернулись слёзы. Она тихонечко всхлипывала, кормя ребёнка грудью, и держала в руке визитку с надписью «Клуб клубничек».
— Мамочка! Не плачь, пожалуйста, — резко послышался мальчишеский голос. На пороге комнаты стояли Стёпа и Катя, мальчик держал в руках свои немногочисленные игрушки: любимый грузовик и плюшевую собаку. — Вот, держи, — протянул игрушки сын. — Я уже большой, мне игрушки не нужны, а ты их продашь, и денежки будут.
Светлану прорвало, она начала реветь навзрыд.
— Ну, мамочка, не плачь, — сказали дети и кинулись утешать маму, хоть и у самих глаза были на мокром месте.
— Мне правда, правда игрушки не нужны, не плачь, пожалуйста, — продолжил Стёпа.
— Ой, Стёпочка, Катенька, идите ко мне, — всхлипывая, произнесла Светлана, и дети с обеих сторон присели к ней и крепко обняли. — Не надо игрушки продавать, сыночек, мама что-нибудь придумает.
Конец эпизода
