До сдачи текста оставались считанные часы.
Начальник Алисы не ожидал от её материала каких-то пулитцеровских высот, но что-то более-менее приличное Роман Саныч от неё всё же хотел — и хотел этого уже к пяти.
После того как «Комитет родителей в гневе» накатал жалобу на актёра из сериала «Сосуха», а Мизулина обратила внимание на тот самый ролик со свиньёй, редакцией журнала «Желток» было принято решение убрать уже готовое с ним интервью. Поэтому в готовящемся к печати выпуске образовалась дыра — именно её Роман Саныч и поручил закрыть Алисе, зная, что за её спиной уже был успешный материал на тему поножовщины в детском мире и талантливая заказуха про Познера.
Накручивая светлую прядь на палец, девушка тщётно пыталась придумать хоть какую-то тему. Абсолютно весь мир был против того, чтобы она набрала свою первую букву за сутки, и всё вокруг Алисы было в миллион раз интереснее этой непосильной ноши.
Ей хотелось посмотреть новый выпуск Дудя с любовницей братьев Запашных, обсудить с коллегами вчерашнюю ситуацию с Артёмом и толчком на пятом («Я же говорила, что он долбоёб!»), по приколу построить глазки рябому охраннику в фойе редакции («А у меня сегодня овуляция!»), а также посмотреть все существующие во вселенной рилзы, шортсы и твиты.
Но в лицо бил утомительно белый экран Word’а, а значит — надо было работать. Перспектива обосраться перед Романом Санычем с такой пустяковой задачей злила Алису, но отнюдь не помогала найти идею для материала.
— Маратик, ну помоги. Чё писать?
Алиса кинула плюшевой крысой в своего любимого коллегу — преступно красивого казаха с моральным компасом гниды из «Кадетства».
— Я ебу? Напиши про слёзы палестинских детей. Или израильских.
— Ой, блядь… вот когда тебе что-то надо...
Марат с неохотой отвлёкся от экрана макбука.
— Всё-всё, хорошо. Как тебе такое? «Когда была свободна Русь, то три копейки стоил гусь» — анализ потребительской корзины в разрезе текущего политического климата.
Алиса поняла, что помощи ждать неоткуда, поэтому принялась судорожно листать свои заметки с идеями «на чёрный день».
«Семь блюд Балтийского блока, которые нельзя есть перед свиданием» — мимо по всем фронтам.
«Грустно, но вкусно: семейная пара краснодарских каннибалов подала на развод» — прикольно, но не хватает фактуры.
«Любимые анекдоты официального двойника Амаяка Акопяна» — Роман Саныч будет вопить так, что у меня глаза лопнут.
Злоба от собственного бессилья начала перерастать в сердце Алисы во что-то более жгучее и обстоятельное.
«Пускай сам пишет, скуфидон несчастный. Ладно бы ещё в “Нью-Йорк Таймс” работала, но нет — журнал “Желток”…»
Алиса с отвращением посмотрела на висящий над кабинетом начальника лозунг издания: «Те же яйца — только в профиль». Роман Саныч считал эту фразу своим гениальным изобретением, но никто не решался сказать ему, что она существовала и до него.
«А ведь когда-то я хотела быть актрисой, рок-звездой, розовым Пауэр Рейнджером и женой Эдварда Каллена…»
— Жопа, ты идёшь курить?
Марат протянул Алисе стаканчик с американо — его способом сказать «извини, что я это я».
— Пять минут, набросаю хотя бы что-то.
Закончив первый абзац, Алиса накинула пиджак из Monki и отправилась в гущу дыма, дружеских подколов и последних сплетен.
На экране монитора отчётливо читалось начало нового материала:
«Ни для кого не секрет, что даже самое идеальное свидание в мире могут омрачить проблемы с кишечником...»
Конец эпизода
