Вечерние улицы города в канун Рождества окутались в тёплые огни гирлянд, вывесок и окон. Снег тихо хрустел от шагов людей, вокруг различных заведений играла музыка и многие семьи вышли на площади, наслаждаясь атмосферой праздника. А городской каток, находящийся рядом с площадью, наполнился детьми и взрослыми.
Неподалёку от него работала неприметная кофейня, куда и направлялись наши герои. Ронин спокойно шёл за сестрой, пока та разглядывала все прелести приближения Рождества. Дойдя до места назначения, парень пропустил Тануки вперёд и они зашли в помещение. Встряхнув снег с одежды и повесив её, ребята прошли в сторону кассы, рассматривая интерьер внутри. Украшенная игрушками и гирляндами ёлка словно охраняла коробки с подарками, на витрине красовалось имбирное печенье в форме маленьких человечков, в другом конце зала стоял настоящий камин, где пылающие дрова издавали приятный скрежет, а в воздухе витал манящий запах кофейных зёрен.
— Добро пожаловать! — ребят окликнула молоденькая девушка в очках, стоящая за прилавком. Даже она была одета в шерстяной свитер красно-зелёных тонов, а её розовые волосы чуть выглядывали из рождественской шапки, поверх которой красовались кошачьи уши.
— Здравствуйте! Мне… — Тануки засмотрелась на меню — Мне раф с карамельным сиропом и 3 имбирных печенья.
— Ага, записала
— Я пока места займу, возьми себе тоже что-нибудь! — девушка моментально побежала, оставив парня одного.
— И платить я тоже буду… Ладно, мне чай с облепихой.
— Ага, что-то перекусить не желаешь?
— Нет, спасибо. Оплата картой — после писка терминала он добавил — У вас тут очень уютно.
— Спасибо. Мы вместе с отцом долго тут всё украшали. А у тебя сестричка очень милая, Ронин.
— Даже бариста меня узнаёт, да что такое… — с небольшой иронией сказал парень.
— Просто люблю, когда вижу знакомые лица — мягко ответила девушка. Демонстративно протянув руку, она добавила — я Кассандра.
— Приятно познакомиться, Кэсс — парень пожал руку в ответ и отпустил.
Девушка чуть усмехнулась и исчезла за прилавком. Ещё раз оглянувшись, Ронин отправился вглубь зала, пытаясь найти сестру, хоть это и не составило труда. Тануки уже нашла местечко у окна, открывающего вид на улицу. Засмотревшись вдаль, она даже не заметила как к ней присоединился брат. Они оба просто наблюдали за проходящими мимо людьми, проезжающими машинами и хлопьями снега, порой падающими на стекло.
— Эй, Ронин, чего ты ногой трёшься…
— Я не… — парень посмотрел под стол — Ты посмотри кто тут у нас.
Об ногу Тануки тёрлась чёрная кошка. Девушка тут же посадила её на свой диванчик и начала гладить, чесать и играть с ней. Громко мурча, она аккуратно села ей на коленки. Они обе смотрели на Ронина, от чего тот засмеялся и быстро сделал фотографию.
— Рысь очень приглянулась тебе, раз сама пришла поиграться — к столу подошла Кассандра и отдала им заказ — Она у нас так ко всем бегает, лишь бы вкусняшку получить — достав из кармана небольшую печеньку, она протянула её кошке. Та моментально её съела и подбежала к хозяйке — Приятного аппетита.
— Спасибо — с добротой в голосе сказал парень, провожая девушку взглядом. Засмотревшись на неё, он даже не заметил, как Тануки старалась сдержать смех — Эй, ты чего там?
— А-ха-ха, ничего. Когда выйдем из кафе, расскажу — откусывая кусочек печенья, она взяла в руки телефон и начала листать ленту новостей, попутно следя за временем — Такс, мы ещё можем посидеть минут двадцать. Потом нужно будет двигаться в сторону мистера Мэтью, он нас подберёт и мы дома. А теперь предлагаю подумать о том, что сегодня вообще произошло.
— Ты про то, что было на крыше? Есть одна мысль. Парня-эльфа та девушка назвала Лунексом. Именно это имя было на письме с моей маской. Такое ощущение, что он специально подарил мне её.
— Может быть. Но… Тебе маску-то подарили лет семь назад, а выглядит этот эльф больно молодым. Да и зачем им это всё нужно? Денег с нас как-то срубить?
— Ну нет, это глупости. Была бы у меня магия, я бы в деньгах не нуждался — отшутился Ронин. После этого он вспомнил несколько фраз — Становление адептом должно быть добровольным…
— Адептом?
— Да, они что-то говорили про это, вроде в неком роде означает последователя за кем либо…
— Смотри-ка, все так и хотят, чтобы ты чьё-то дело продолжал — с насмешкой подметила девушка, а затем добавила, дабы замять тему — Давай пока забудем об этом ненадолго. Тебя и так постоянно нагружают, так что наслаждайся мигом свободы, братец! — с добротой сказала девушка. После этих слов Ронин погрузился в мысли о двух неизвестных, наблюдая за людьми снаружи. Может быть они где-то среди них?
***
— Хорошего вечера! — крикнула Тануки, надевая своё пальто.
— И вам того же, заходите почаще! — Кассандра улыбнулась в ответ, обратившись к Ронину.
— Пока — закрыв за собой дверь, он выдохнул и поправил воротник.
— Рони-и-и-ин — ехидно начала сестра — Знаешь что мне ка-а-а-ажется? Что кто-то влюбился!
— Чего?! Ты думай что говоришь! — крикнул парень — Не правда.
— Да, да, ври больше. Я лучшая сваха в школе и сразу вижу кто в кого втюрился. Тебе легче признаться, я же долго расспрашивать буду.
— Не отстанешь, да? — в ответ девушка саркастически усмехнулась — Она красивая. Да и милая… тоже.
— Я так и знала, так и знала! — Тануки начала бегать и прыгать по пустой улице, сияя от радости
«Улыбка… Улыбается, дурёха. Да ещё и такая счастливая» — подумал про себя Ронин, а затем крикнул — Чего ты такая радостная-то?
— Мой брат влюбился! Да ты самых классных девчонок нашей школы отшивал, а тут!
— Они просто не в моём вкусе — после этих слов ему в грудь прилетел снежок — Эй! Иди-ка сюда!
— Попробуй догони, танк ходячий!
Они — дети, самые обыкновенные. Хотели веселиться, бегать, дурачиться, кидаться снегом и подшучивать друг над дружкой. Да и что в этом плохого? Тануки всегда была резвой и весёлой, а Ронин молчаливым и задумчивым, что прекрасно дополняло их. Они были неразлучны, как восходящее солнце и поздняя луна.
У дороги их уже ожидал мистер Мэтью, одарив ребят приятной улыбкой.
***
Мраморные люстры освещали каждый угол дома, подчеркивая его холод и безжизненность. Гробовая тишина, тяжелая и настойчивая, распространялась в зале. После посещения тёплого и уютного кафе, внутренний мир этого дома казался истощенным и лишенным всякой радости. Бездушные взгляды охраны, словно невидимые стражи, покрывали каждый уголок помещения, создавая ощущение того, что каждый шорох или дыхание будет мгновенно замечено. В самом центре этого холодного места стояла мать детей, держа руки за спиной.
— Отец ждёт вас в своём кабинете — шёпотом сказала поникшая женщина. По телу пробежала лёгкая дрожь. Что-то случилось.
Ронин и Тануки быстро сняли верхнюю одежду и подошли к матери. Девушка кинула на неё непонимающий взгляд, на который та ответила молчанием. Её выражение лица олицетворяло сожаление и небольшую нотку страха.
— Не нужно заставлять его ждать — после этих слов женщина прошла к лестнице наверх.
Тануки крепко сжала руку брата, не скрывая свой страх в глазах. Звуки цоканья обуви раздавались эхом по всему помещению. Проходя мимо знакомых коридоров, кабинет Симидзу приближался словно злобный смерч. Дверь в него была открыта.
— Прошу, заходите — мать пропустила ребят, после чего они оба сделали шаг вперёд.
В отличие от всего дома, эта комната была особенной. Здесь японский стиль раскрывает свою красоту и изысканность. Сумрачный утончённый дизайн превращает это место отдельный мир со своей историей. Выточенные катаны, лежащие на одной из полок, расписные старинные вазы и маски, подобные оживающим призракам прошлого, играющий свет от камина, расположенного у стены, будучи единственным элементом, создающим некое подобие уюта и низкий столик.
— Садитесь — отец встретил детей, сидя на коленях с противоположной стороны. Они повиновались и он продолжил — Поведайте мне, где вы сегодня находились после учёбы в школе?
— Мистер Мэтью отвёз меня на тренировку. После этого мы встретились с Тануки и обратно поехали сюда — начал Ронин, сохраняя спокойствие в голосе. Только она могла спасти их от конфликта.
— Я после школы гуляла с одноклассниками по центру — коротко ответила девушка. Её голос чуть дрожал, она не могла сдерживать страх — А потом Мистер Мэтью нас довёз…
— Он был уволен за халатное отношение к работе — такой ответ поверг всех в шок. Уставившись удивлённым взглядом на отца, дети не могли поверить своим ушам — Сегодня на крыше одного из домов пара людей гналась за двумя неизвестными граффитёрами. Нам не составило труда отследить их личность по камерам наблюдения — выдержав небольшую паузу, он добавил — Так же мне поступила информация о результатах экзамена по японскому языку.
Последовала тишина. Оправдываться бесполезно, всё уже давно известно. Аура страха сжала горло, дышать становилось труднее.
— Я понимаю, Тануки. Влияние брата на тебя сказывается не лучшим образом. Так как он старше, ты везде таскаешься за ним, думая что такой образ жизни подобает нашему статусу. Прошу, ступай. Нам следует поговорить с Ронином лично.
— Что?.. Но это не.
— Тануки — Ронин даже не взглянул на сестру — Уходи. Наш отец прав.
Он врал. И врал без малейшей ноты волнения, спасая сестру. Именно это хотел услышать Господин Симидзу, скрывая своё удовлетворение за маской безразличия, пристально наблюдая за детьми. Осталась бы она ещё на пару минут, пытаясь остановить отца, одному богу было бы известно о последствиях. Когда сзади появилась их мать, девушке не оставалось ничего. Послушно встав, она медленно направилась к выходу.
Дверь тихо закрылась, отрезая весь мир от этого места. Пламя камина заиграло свою хаотичную мелодию из треска дров, стараясь переманить внимание на себя. «Прошу, лишь бы обошлось» — прозвучало в сознании Ронина — «Лишь бы не стало всё хуже. Прошу…» Сжав кулаки до боли, он уставился в пол, готовясь к привычному процессу.
— Статус. Это то, чем я дорожу больше всего в этом гнусном мире — Господин Симидзу медленно подошёл к одной из белых ваз, исписанной красным цветком, Ликорисом — Люди готовы сделать всё, чтобы я обратил на них внимание. Вот например эта подаренная мне прелесть, наверняка ты знаешь название этого шедевра.
— Это… Период двора Ариты Имари. Примерно семнадцатый век.
— Именно. Многие коллекционеры готовы отдать миллионы за этот артефакт. А я же могу сделать так.
Резкое движение швырнуло вазу точно в Ронина, успевшего прикрыться руками. Осколки росписи цветка впились в ладонь и запястья, отражая растянувшуюся боль в них. Хладнокровный взгляд отца, осматривающий ошарашенного сына, пронзил его, а страх и паника восстали против спокойствия. Следующая расписная ваза пролетела чуть рядом, коснувшись руки юноши.
— И мне будет плевать. Не важно то, сколько она стоит, это лишь бессмысленное вложение. Оно не сможет защитить мой дом и не станет для него опорой — схватив сына за руку, он продолжил — Подобно катане, свободно разрезающей ветер и тела врагов, род Симидзу прокладывал путь вперёд из поколения в поколение, вплоть до сегодняшнего дня, забираясь на вершины почёта. И я предпочту вложиться в клинок, готовый в любой момент стать мне надёжной защитой и инструментом победы, нежели в глиняную утварь, что пылится сотни лет без дела. — голос отца был настолько пронзительным, что Ронин едва мог выдавить из себя слова — Но ты… Я вкладываю в тебя миллионы, делаю всё, чтобы ты раскрылся. Стал таким же, как я, как весь наш род. А ты решил, что можешь жить подобно крысам, годящимся разве что для прислуг. Другой судьбы для тебя не существует. Ты станешь никем без меня, ты не знаешь как устроен мир, ты не сможешь выжить без моего благословления…
— Нет… — животный страх сжал своими лапами разум. Оставалось кричать — К чёрту твой род! Отвали от меня! Никогда я не хотел стать таким как ты, никогда!
Воцарилась тишина. Мёртвая, тяжёлая и пугающая. Пламя прекратило свой треск. Осознание о сказанном пришло к мальчику лишь через несколько секунд. Взглянув на мужчину, он увидел сменяющийся занавес эмоций. Хладнокровие пропало, на его место встало безумие. Глаза наполнились гневом, крепкая ладонь чуть ослабила хват, дыхание стало тяжёлым.
— Я… Папа. Прошу, послу… — боковой удар попал точно в бровь, отбросив Ронина к стене.
Мощная рука отца схватила парня за шею, подняв вверх. Воздуха не хватало, кровь с брови начала попадать на зрачок, размывая взгляд, угрозы и крики отца затмевались звоном в ушах. Следующий удар попал точно в живот. Попытавшись выкрикнуть, получилось издать хриплый стон, вступившие слёзы от боли смешались с алым цветом крови. Отдёрнув сына подобно игрушке, мужчина оглянул его косым взглядом и взял со стола первую попавшуюся вещь. Толстый коллекционный ремень от неизвестного дизайнера.
Ронин не двигался, редко вдыхая воздух маленькими отрывками. Разум затуманен страхом, мозг не осознавал происходящее, тело давно не слушалось, изнемогая от боли. Повернув голову, он посмотрел на отца пустым взглядом. «Конец» — пронеслось в его голове. Сомкнув глаза, последнее что он почувствовал было жжение от ударов ремня.
Конец эпизода
