Вернувшись после увлекательной прогулки вдоль, залитого водой, берега, который она уже успела изучить лучше, чем свои пять пальцев на правой руке, Кхуши застала домик в полном одиночестве. Не сказать, чтобы это её огорчило, наоборот, она была рада побыть ещё немного времени без компании великого Арнава Сингх Райзады. То, что обычно мужчина никуда не отходил дальше её поля зрения и что в столь позднее время он уже всегда лежал, развалившись на разобранном диване в паре шагах от неё, нисколько её не смутило. Мало ли, куда он мог отойти. Не успеет она и глазам моргнуть, как он уже нарисуется в дверном проёме. Девушка моргнула одним глазом, вторым, но что-то пошло не так. Арнав, который любит появляться именно в тот момент, когда его никто не ждёт, так и не возник перед ней. Недоумённо передернув плечами, Кхуши, напевая себе под нос любимою песенку, плюхнулась на диван, стоит отметить, что это она делала довольно редко, так как это место было завербовано мужчиной. Вокруг мягкого дивана то и дело витала его грозная атмосфера, пропитанная остроумием и влиятельностью. А это отнюдь совсем не привлекало девушку, а скорее отталкивало её. По удовлетворённому женскому лицу расплылась блаженная улыбка, словно Кхуши сорвала запретный плод или постигла великие тайны древних шейхов, а в озорных глазах так и прыгали хитрые искорки. В эту же минуту девушка остро ощутила нехватку телевизора: «такие богатые люди, и не могут себе позволить телевизор, хотя бы совсем маленький», – подумала она. Вспомнив про свой любимый метеорологический прогноз, который она пропускает, девушка совсем поникла. Как же теперь ей узнать свою судьбу? Что её ждёт? Но она тут же забыла про свои нелепые мысли, когда вспомнила про оставшиеся после завтрака сладости. Кхуши лениво поплелась в сторону небольшого холодильника, на ходу спотыкаясь об собранный на полу ковер. С превеликим наслаждением смакуя кусочек джалеби, что таял во рту, словно майский мёд, девушка отметила, что всё-таки этот мир не лишен справедливости.
Каждый день, проведённый в этом отдалённом месте, которое словно невидимыми стенами ограждало их от всего внешнего мира и абсолютно от всех проблем, казался девушке лишь прекрасным сном. Если это так, то ей совсем не хотелось просыпаться. Впервые за всю свою жизнь она почувствовала себя свободной. Эта совсем не та свобода, которую чувствует работающий человек, получивший долгожданный отпуск. Эта свобода не имеет ничего общего с той, что обретает человек после ожидаемого развода. Нет. Эта свобода граничит с той, которую чувствует человек, вышедший из тюремной клетки, после долгих лет заключения. Стоит только разбежаться и взмахнуть крыльями и вот она уже парит средь облаков, таких же лёгких, как и её состояние. Не зная границ... только вперед по бескрайним просторам... ведь в мире столько интересного. Будто ранее её ноги были утяжелены свинцовыми кандалами, что препятствовали её вольному передвижению, а руки запечатаны ржавыми оковами, что не давали ей волю действий. Как только Кхуши переступила порог дома семьи Гупта, так тяжесть ответственности поставила на ней клеймо послушной дочери, племянницы и сестры. Девушка отрадно справлялась с этими обязанностями, но играть роль племянницы для неё было сложнее всего. Ещё с ранних лет, Мадхумати во всём винила именно свою несносную «племянницу». Будь то подгорелый обед или же чья-то не состоявшаяся свадьба. Даже если небо извергает гром – это вина лунатички и никак иначе. Кхуши старалась не замечать этого, она уговаривала себя тем, что поведение тёти лишь плод её капризного и скверного характера. Ведь она не всегда бранила Кхуши, были и такие дни, когда тётя относилась к ней с любовью, хоть и старалась не сильно демонстрировать это перед ней. Но как только возникали трудности, так по дуновению ветерка вся любовь тёти улетучивалась, словно таковой никогда и не бывало. И лишь страшные, непоправимо жестокие слова, метались, словно молнии, сражая Кхуши на повал. Она сразу становилась чужой. Быть может, этот дом никогда и не был её? И семью она сама себе придумала? Нарисовала в воспалённом сознании? Чем больше проходило времени, после всех ужасных событий, которые уже понемногу тускнели в воспоминаниях, тем больше Кхуши внушала себе, что так называемая семья лишь плод её больного воображения.
Девушка всегда была прикована к клетке и являла собой узницу. Ею повелевали традиции и устои общества, и в случае ослушания наказывали строже, чем самого отъявленного преступника. Она не жаловалась, ведь все индийские девушки из приличных семей именно так и должны себя вести, никто никогда не спрашивал – устраивает ли их это. Хотят ли они выходить замуж за выбранных не ими мужей, которых никогда в глаза не видели? Хотят ли делать что-то против своей воли лишь потому, что так кто-то сказал? Это совершенно никого не интересует, как заядлого наркомана совсем не интересует жизнь, лишенная кокаина.
Они отказались от неё. Теперь она отказывается от них. Кхуши была точно уверена, что не намерена более поддерживать с ними связь. Она совершила непоправимую ошибку, когда наивно верила, что эти люди смогут стать ей семьей. У неё нет семьи, разве только... Паяль... и отец, ведь он совершенно ни в чём не повинен, а вот Гарима могла возразить, могла помешать решению Мадхумати, но она просто уехала, бросив девушку на произвол судьбы. Та тупая, ноющая боль, теперь сменилась безразличием. Если она им не нужна, как давно залежавшаяся старая вещь, то Кхуши непременно исполнит своё предназначение и сама уйдёт из их жизни.
Девушка хоть и старалась убедить себя в том, что ей никто не нужен, но утрата была слишком велика... и она всё ещё имела место быть – где-то в потаённых уголках бунтующего сознания. Но только и всего.
***
Солнце уже как четверть часа назад скрылось за горизонтом. И мир окутался в чёрную вуаль с мелкими изумрудными крошками, напоминающими звёзды. Тёплый морской бриз уступил место холодному, пронизывающему до костей ветру. А на ровной морской глади, чуть ли не в мгновения ока, образовались высокие волны, которые с ужасающим громким плеском разбивались о берег. Глаза Кхуши неотрывно следили за стрелкой настенных часов, практически каждый раз моргая, когда та сдвигалась на одно деление вперед. От волнения она покусывала свои ногти, то вдруг резко подпрыгивала с места и бежала на улицу, в надежде, что на этот раз она точно услышала мужские шаги, но каждый раз возвращалась ещё более встревоженная и начинала быстрыми шагами мерить комнату, в которой словно сам воздух был пропитан страхом и тревогой.
Девушка уже давно не была враждебно настроена против Арнава. Сейчас он был единственным, кому действительно до неё есть хоть какое-то дело, правда, какое именно она ещё не поняла, но намеревалась выяснить это, как только он вернётся. Время шло, но мужчина так и не появлялся, а переживания за него лишь росли, как снежный ком, что с каждым новым оборотом становился больше. Как только Кхуши поняла, что Арнав Сингх Райзада не по собственным соображениям и не для собственной выгоды «выкрал» сам того, не подозревая её из рук ужасной судьбы, то все планы мести пошли ко дну. Она, вроде как, больше и не сердилась на него, девушка и сама не знала, что она к нему испытывает: ненависть, неприязнь, страх, раздражение или же благодарность. Да-да, именно благодарность, вы не ослышались. Она тысячу раз бы сказала ему «спасибо» за то, что он избавил её от мерзкого «мужа». Арнав исполнил её последнюю просьбу или точнее зов... зов отчаянной души и плоти. Как она могла забыть о своём крике помощи и обвинять Арнава в краже? Мысли Кхуши падали с высоты со стремительно опасной скоростью: почему после всех страданий, которые он ей доставил, сейчас она совершенно не чувствует к нему ненависти? И девушка сплела для себя целую цепочку предположений, в конце концов, останавливаясь на одной единственной, возможно, самой правильной – Арнав имел полное право вести себя, как последний негодяй. Каждый любящий и уважающий сестру брат, сделал бы то же самое, что и он. Он защищал Анджали. Он думал, что его сестру и его самого подло обманули, хотя отчасти это так и есть, но виноват лишь один – Шьям Манохар Джа. Нет, Кхуши не оправдывала Арнава и не прощала его, она лишь понимала, так как у девушки тоже была сестра, ради которой она готова пойти на любой риск.
***
Но где же он? Стрелки часов уже давно перевалили за полночь. За окнами разносился страшный шум, признаком которого являлся быстро набирающий обороты шторм. Сердце испуганной девушки заходилось в быстром темпе, то и дело ей мерещились различные шорохи в соседней комнате, которым она не могла дать объяснения, то вдруг по стенам ползли зловещие тени. Воображение Кхуши рисовало ужасные вещи, ей казалось, что одна тень отделилась от стены и направляется к ней, то вдруг она резко меняет направление и исчезает в окне. Возможно, это была лишь игра плохого освещения, но девушка уже была готова ринуться на улицу и бежать- бежать подальше от этого места. Но её останавливал страх за Арнава, если он и придёт, то только сюда и нужно его ждать, если она уйдёт, то, возможно, так и не сможет убедиться, что с ним всё в порядке. Но в порядке ли он? Тусклая лампочка под действием необузданной стихии начала мигать, издавая при этом неприятное для слуха потрескивание, словно вместо неё висел оголённый искрящийся провод.
Только этого сейчас не хватало.
Кхуши буквально вдавила себя в мягкий диван, как будто, этим она надеялась слиться с ним в одно целое и, таким образом, спрятаться от всех страхов и неприятностей. Но девушке лишь удалось обхватить руками свои подогнутые колени и уткнуться в них носом, не переставая повторять раз за разом всего два слова «Богиня помоги…, Богиня помоги…» Горячие слёзы стекали по бледным щекам, сердце вздрагивало от каждого звука и начинало усиленно биться, словно его пытались поймать в сети страха, а оно всё время сопротивлялось и стучало, стучало, стучало.… В какой-то момент девушке стало страшно шевелиться, казалось, стоит ей только сделать попытку и всё будет кончено. Каких только невероятных вещей может вообразить себе человек, охваченный страхом. И страх этот рожден даже не от устрашающей атмосферы и не от сильного шторма, его источником являлось женское сердце, переживающее за того, кто занимает большую его часть. И этот страх безжалостен…Он может принимать любую форму, притворяться, что боится безобидного паучка, который ни о чем, не догадываясь, плетёт в углу свою ажурную паутинку. И вот уже человек и, правда, до безумия боится этого маленького насекомого, даже может прихлопнуть его тапкам и сломать, возможно, первое его творение в жизни, хотя на самом деле страх совсем иной, просто он скрыт даже от нас самих. Сейчас Кхуши дрожит от моргающего света, буйного ветра и бушующей в море воды, но это лишь прикрытие и отражение главного страха – потерять Арнава.
«Где же вы, Арнав? Вы мне сейчас так нужны... Нужно подумать о чём-то хорошем, но о чём? Хорошее… хорошее… Что в моей жизни было хорошего? Да, много чего. Если стоит задуматься о том, хочу ли я вернуться в прошлое, в котором я ещё не знала его, скорее всего, я бы ответила «нет…» я не знаю, чем именно это объяснить, но я просто не хочу… без него жить. Мне нравится, что он всегда рядом, нравится, то, как Арнав делает вид, словно это совсем не он сделал хорошее дело. Он никогда ничего не просит взамен – он просто дарит эмоции. Да, возможно сейчас я описываю человека, которого знала до того дня… но ведь это и есть его настоящая сущность. Я хочу видеть и помнить его лишь таким. Мне совсем не нравится грозный зазнайка, но кому как не мне знать, что это лишь его маска, за которой прячется ранимый, добрый мужчина. Может быть, я только хочу его таким видеть, но я действительно верю, что он не тот, кем хочет казаться. Но так трудно заставить себя, его простить… я бы даже сказала невозможно. Но при мысли, что с ним может что-то случиться, меня охватывает страшная паника и я готова на всё, лишь бы он был цел, даже забыть всё то, что он сделал».
Сумбурный поток мыслей прекратился в тот момент, когда лампочка произнесла последний «пшшшик…» и погасла. Кхуши вздрогнула и плотнее прижалась к дивану. Дыхание стало быстрым и прерывистым, это был первый признак панического страха, теперь уже не было места для мыслей об Арнаве, сейчас нужно было спасать себя. Тусклый лунный свет проникал в комнату через большое окно, но его было недостаточно для спасения. Девушку охватила сильная дрожь, её страх достиг своего пика. Неожиданно в комнате раздался громкий стук, и звук дребезжащего стекла – это со всей силы распахнулось окно, рама которого ударилась об стену, пуская вовнутрь сильный поток холодного ветра. Не раздумывая, Кхуши подскочила с места и метнулась к окну, пытаясь его закрыть, наконец, когда ей это удалось, она без сил сползла на пол, захлебываясь в собственных слезах, её душил страх, ещё чуть-чуть, и она потеряет связь с внешним миром... Обессиленные губы слегка разжимаются, чтобы прошептать: «Арнав…»
Сквозь затуманенное сознание до Кхуши долетел едва слышный звук, вновь в комнату ворвался уличный ветер, он, подхватывая её волосы, заставлял их взлетать вверх, сердце забилось быстрее, но на этот раз это был вовсе не страх. Это было... Кхуши с усилием открыла глаза. Дверь на улицу была распахнута, а на пороге стоял он. Его взгляд жадно блуждал по комнате, но прежде, чем он успел заметить сжавшуюся в ком девушку, сидевшую под окном, ноги сами со всех сил понесли Кхуши к нему навстречу. Она бежала так, словно до этого кто-то другой сидел в полусознательном состоянии, поедаемый страхом, как будто, и не было никаких страхов.
– Арнав, – громкий вскрик и девушка бросилась в объятия мужчины, она окутала его сильную шею своими руками, прикосновениями к нему она прогоняла оставшиеся страхи, – Арнав… мне было так страшно. – из карих глаз тихонько сбегали слезы.
Мужские руки без особой медлительности сомкнулись на тонкой талии, стараясь прижать Кхуши к себе как можно ближе. Прошло несколько минут, прежде чем Арнав заговорил.
– Кхуши, прости меня... я не должен был уходить. Чёрт, я всегда думаю только о себе... Я не думал, что всё так выйдет. - Арнав продолжал крепко обнимать девушку, поглаживая её по волосам, затем немного отстранившись, он лёгким движением руки слегка приподнял её голову вверх и, глядя в глаза, произнес. –Мне нужно с тобой поговорить о чём-то очень важном. Обещаешь говорить мне только правду?
***
Начинающийся шторм волновал Арнава в последнюю очередь. Сейчас для него было важнее всего выяснить всё о том таинственном человеке, с которым чуть было, не переплелись их дороги. Кто он такой? Зачем он согласился взять в жены девушку из бедной семьи? Почему, в конце концов именно Кхуши, чёрт возьми? Уже прошло пятнадцать минуть после отправленного Аману запроса на интересующую личность, и время ожидания протекало довольно долго, а Арнав Сингх Райзада ох как не любил ждать. Эта до кончиков волос шокирующая новость совсем выбила мужчину из колеи, груз ответственности за свои поступки подкосил ему ноги. Он не мог спокойно сидеть, наблюдая, как Кхуши беззаботно передвигается по комнате, но при этом знать, что за всей её непринужденностью скрывается немыслимая боль. Как вообще эти хрупкие плечи смогли выдержать обрушившуюся на неё крышу дома?
«Она одна отвечала за тот немыслимый поступок, который я помог ей совершить, да ладно, кого я обманываю, я её заставил, шантажировал, я не смог её защитить тогда, когда вся правда каким-то образом вылезла наружу. Защищая права и интересы сестры, я поставил под удар другого очень важного для себя человека, важность которого, видимо, я до сих пор не до конца осознавал. Но я это исправлю. Я отказываюсь верить в то, что я мог упустить её... почему она всегда ускользает от меня? Её место только рядом со мной. Она могла стать чужой женой, нет... нет... я бы не простил себе этого. Но где же этот чёртов Аман?»
Словно почувствовав, что его бранят, Аман связался со своим боссом, имея при себе кое-какую информацию.
– Так, мне удалось выяснить, что людей с таким именем проживающих в Индии оказалось около десятка, нам повезло, что его зовут не Раджа. – на том конце трубки послышался сдавленный смех, но вовремя опомнившись, сотрудник продолжил. – Я думаю, что двое десятилетних учеников вас мало интересуют, поэтому вот кто у нас остался в процессе выборки. Это тридцатичетырехлетний продавец сари собственного производства, проживает на данный момент в Агре и, как удалось выяснить, в Дели он не появляется уже три года. Также, существует человек с таким именем и в Дели, ему двадцать шесть лет, он занимается садоводством, выращивает различные культуры, его жена затем их продаёт на рынке, в общем, малоинтересная личность. Третий Ракеш уже постарше, ему пятьдесят три года, и вот здесь начинается самое интересное, он связан с криминалом.
– Теперь подробнее, мне кажется, это именно он, что удалось про него узнать?
– Он почти всю жизнь прожил в Индии, располагая миллионами, но никто не знал, откуда они у него, а четыре года назад он переехал в Америку, там его знают, как богатого бизнесмена, который занимается экспортом дорогих тканей, но... В 1991 году он прибывал в заключении в индийской тюрьме, за торговлю наркотиками, тогда его как-то откупили, в общем, он просидел не долго, и после своего освобождения он заключил брачные договоры сразу с шестью невестами из разных городов Индии, причём все эти девушки были из неблагополучных семей. Странно, не правда ли? После он уезжал с ними в Америку и семьи девушек все, как один заявляли, что после они больше их не видели, конечно, матери пытались с ними связаться разными способами, обращались в полицию, но ничего не удалось выяснить о бедных девушках.
– Это всё?
– Нет, я узнал, что на данный момент Ракеш Бхат задержан и находится под следствием. Буквально несколько дней назад он прибыл в Америку из Дели с партией наркотиков, которые перевозил довольно странным образом, с ним были две молодые девушки и именно под их широкими одеждами были спрятаны несколько сотен пакетиков с белым веществом. А главное, если бы не одна нелепая случайность, то всё прошло бы гладко, но при выходе из аэропорта у одной девушки выпал этот самый пакетик прям перед носом охранника, естественно все трое были задержаны до выяснения обстоятельств. Через неделю состоится суд. Я уверен, что он пользовался этим методом транспортировки своего «товара» уже не в первый раз.
– А, что он делал с девушками после удачных транспортировок? Об этот что-то известно?
– Я тоже задался этим вопросом, сэр, но, к сожалению, пока это неизвестно. Быть может, суд заставит его признаться. Арнав, а зачем он вам нужен? Он что перешел вам дорогу?
– Меньше вопросов, Аман, разве ты забыл? Что именно за отсутствие лишних вопросов я ценю своих работников?
– Простите, сэр. – послышался едва слышный голос недовольного Амана.
– Аман, знаешь, сделай вот что... – Арнав рассудительным, но слега подрагивающим голосом изложил суть своего поручения. – Хорошо? Спасибо тебе.
– Да, всё будет сделано по высшему разряду.
Разговор был окончен. Арнав находился один среди множества тропических деревьев, недалеко от гостиничного домика. Со всех сторон сильный ветер гнул ветви деревьев и некоторые из них больно хлестали по его искаженному злостью лицу, рёв бешеного моря был настолько громким, что Арнав едва слышал свои собственные мысли, но это не мешало ему продолжать мысленно убивать себя, доводя до исступления. Впервые за столько лет в нём пылала дикая ненависть, она была в стократ сильнее той, которую он когда-либо испытывал к несчастной девушке. И на этот раз он ненавидел самого себя, за то, что чуть было не произошло с Кхуши. Ненавидел того ненормального преступника, который мог затащить Кхуши за решетку, а то и хуже того в проституцию. И тогда вся вина легла бы лишь на него одного. Это он неправильно понял разговор на террасе, а ведь ей и тогда нужна была его помощь. Он принудил её на позорную свадьбу, он издевался над ней всё это время. По его вине семья выгнала Кхуши из дома, и наконец, не будь всего этого, семья девушки не решились бы на такой необдуманный шаг.
Глухая, но одновременно жгучая боль судорожно пульсировала в висках, молниеносно разнося по жилам сигнал бедствия. И словно всё тело пылало, подчиняясь жестокому, холодному, как сталь гневу. Ярость взяла узды правления в свои руки, которые вскоре были разбиты в кровь и воспалённый мозг понемногу начинал терять связь с происходящей действительностью. Резко перед глазами всё померкло, Арнав пытаясь устоять на ногах, оперся о первое попавшиеся на пути дерево. Всё-таки диабетикам противопоказано забывать принимать по утрам лекарства. Собирая по частям свои последние силы, отыскивая в закоулках своего сознания недостающие части пазла, мужчина побрёл в сторону домика с ясным и точным представлением того, что ему предстоит сделать, чтобы искупить непомерную вину перед той, которую он любит.
Конец эпизода
