Ледяные, пронизывающие насквозь своим беспощадным холодом, капли медленно стекали по раскрасневшимся щекам рыдающей девушки, смешиваясь с горячим потоком слёз. Дождь... когда идёт дождь, как ни странно, но не страшно отдаться слезам, погрузиться на самое дно своего сознания, отыскивая там все неудавшиеся моменты жизни. И, кажется, что больше никогда даже самая маленькая крупинка счастья не соизволит оставить свой отпечаток на изорванном и потрепанном от обилия клеветы листе твоей жизни. Особенно если тебя обвинили в самых страшных грехах, о которых раньше ты знал лишь из прочитанных книг. Нещадящий поток воды продолжал, разносясь гулким эхом, разбиваться о землю, а Кхуши так и стояла у раскрытого настежь окна, чуть наклонившись корпусом вперёд, предоставив себя на растерзание воспоминаниям, которые резко изменили её жизнь.
***
(Несколькими часами ранее)
Кхуши
– Сейчас скажи мне, почему ты вышла за него замуж? – грубо спросил мужчина.
Лицо Шьяма исказилось выжидающей гримасой, каждая чёрточка которой кричала о том, что нельзя раскрывать всех карт перед этим мужчиной. Кто знает, что из этого может выйти? Зачем рассказывать ему правду? Он не тот человек, которому я могла бы доверять. Так считал мой внутренний голос, который так и не смог перекричать опьянённый рассудок. В голове всплывали смутные воспоминания, ясности которых мешал выпитый мной бханг, но несмотря на это, я помнила всё, даже самые незначительные детали того дня... День, который навсегда изменил мою жизнь... изменил меня... Гневный взгляд Арнава, синдур, нанесённый на мой пробор с чрезвычайным пренебрежением и ненавистью, но почему всё это произошло? Ответ, как и полагалось, не смог воспроизвестись на прокручиваемой плёнке грустных воспоминаний. Мне стало, неимоверно жаль саму себя. Не могу... больше не могу держать это всё в себе. Нужно сказать... Слова сами выстроились в нужном порядке, я больше не контролировала свою речь... Моя истерзанная душа пыталась найти ответы... рвалась к справедливости и успокоению.
– Он принудил меня... Он угрожал мне... Он сказал, что не позволит моей сестре жить счастливой семейной жизнью. И я не знаю, почему он так сделал... – я не заметила, что именно в этот момент к нам присоединился посторонний слушатель. – Наш брак – фиктивен... Знаешь? А ведь мы даже не прошли семь кругов, разве я могу считать его своим мужем? И кем мне считать после этого себя? Я не должна быть здесь…, – я не заметила, как кристально чистые капельки жалостливых слёз скатились вниз по моим щекам, забирая с собой моё помутнённое сознание, возвращая трезвый рассудок. От ужасных воспоминаний моя душа разразилась мятежным беспокойством. Я и подумать не могла, что дело здесь не только в моих словах, сказанных, по сути дела, совершенно постороннему человеку. Дело в том, что это услышал не только он... Богиня, что же теперь будет?
– Кхуши, что ты такое говоришь? – на меня смотрели растерянные глаза Анджали, в которых плескалась растерянность и ярко выраженное недоумение. – Ведь, это не может быть правдой! Так? Не может? Чоте... он... не поступил бы так со мной. И ты! Как ты могла, Кхуши? Жить с мужчиной и при этом не состоять с ним в браке? О, как же сильно я ошибалась на твой счёт... – руки растерянной девушки тряслись, на глаза набегали слёзы, казалось, ещё минута и её окончательно поглотит так внезапно открывшаяся правда, снося с ног сильной волной разочарования.
– Анджали, я.. я не... – я не могла подобрать нужных слов, я не знала, что мне делать оправдываться или просить прощения, рассказать всё остальное или промолчать... Зачем я вообще начала всё это? Почему это происходит со мной? Горячие слёзы медленно лишали меня кислорода.
– Нет! – моё бессвязное бормотание прервал грозный голос Анджали. – Не надо, Кхуши! Я достаточно услышала. Зачем ты это сделала? – мне было больно смотреть на неё в таком состоянии.
– Королева, ты тоже не можешь поверить в это? – невооруженным глазом было видно, как в глазах этого чудовища плясали искры, выстраиваясь в хитросплетённые хороводы. – Я думаю, стоит рассказать это всем остальным и.. мы, ведь, понимаем, что развод неизбежен, да? Хотя... какой развод? Если свадьбы, то и не было? Королева, что ты об этом думаешь?
– Да! Да, ты прав! Мне нужно поговорить с Арнавом. – обеспокоенная Анджали, похрамывая, поплелась к выходу.
***
Стена, построенная на лжи, рухнула в одночасье... страшная правда, которая заставляет сердце биться быстрее, попеременно сжимаясь в тисках, раскрыта... пути назад нет. Что делать? Как быть? К кому бежать за помощью? Ведь всем, чем я жила – это моя семья, но они отвернулись от меня, и я совсем не знаю, как мне пережить этот пагубный момент. Судорожное осознание действительности в воспаленным болью подсознании девушки, выдвигало на первое место лишь, набирающий обороты, сгусток боли. Эту боль можно было сравнить с той, когда хочется рыдать в голос, биться в припадке, и одновременно без единого звука сползать вниз по стене и, свернувшись пополам, поджав под себя трясущиеся ноги, тихо позволить себе впасть в забвение. Именно в таком состоянии покоилась, увековеченная словами близких людей, девушка.
Через открытое окно доносились уличные звуки, веяло свежим воздухом, после обильного дождя, а на холодном полу, совсем не обращая внимания на поступательные потоки спасительного воздуха, лежала Кхуши, задыхаясь своей беспомощностью. По ту сторону двери кипела жизнь родственников, которые теперь без надобности не перешагнут порог позорной комнаты. Только здесь она чувствовала себя в «безопасности», вероятность того, что в пределах данных стен на неё вновь накинуться с упрёками, стремилась к нулю. Страшные воспоминания сегодняшнего дня очень сильно ранили Кхуши, подчиняли её своей властью, и не позволяли думать ни о чём другом. Только страшные слова, скверные картины, хранившиеся кровоточивой раной в памяти, которая всё ещё свежа. И с каждой новой порцией событий, появляющихся в памяти без спроса, девушка всё больше падала за рамки реального восприятия всего происходящего вокруг неё.
***
(Ранее)
Как самый заядлый преступник, я стою в центре холла огромного дома, который недавно стал моим временным обитанием, но почему я одна? Ведь это и его вина тоже... Разве только девушкам положено платить за ошибки? Почему никто не замечает его промахов? Ведь именно он, ни кто иной, как Арнав Сингх Райзада принудил меня пойти на такой отчаянный шаг – назвать себя женой, не пройдя при этом свадебные ритуалы. Жить с мужчиной в одной комнате, делить с ним ванную и постель, будучи с ним не в браке. Но ведь они даже не знают всей правды, не знают, что мы не жили как муж и жена и каждый день переживали в ненависти друг к другу. Они видят только то, что хотят видеть, они как хищники, которые в любой момент могут напасть на свою жертву, в нашем случае жаждут принизить самого слабого, им, видимо, не хватает разрушающих всё на своем пути эмоций. Я не заметила, как здесь оказалась моя тётя и стоящая в стороне мама, что обнимала плачущую Паяль. Вся семья была в сборе, видимо, я опустила тот момент, когда Анджали передала мои слова и изложила суть «собрания». Я ловила на себе лишь осуждающие взгляды родных людей, неужели они думают, что это я нечестным путём заманила Арнава в свои сети? Ведь именно так все и думали... но почему? Мои, струящиеся бурным потоком, мысли прервал ликующий голос Манорамы.
– А я ведь говорила, что рваному сари требуется лишь наши сбережения и статус богатой семьи. Но никто не хотел меня слушать! Только неизвестно каким способом эта девчонка заставила нашего мальчика пойти на такое, здравствуй и пока. – тётя направила свой задумчивый взгляд в сторону этого демона, который с невозмутимым видом стоял в пару шагах от меня. – А, сынок, ты нам не расскажешь об этом?
После недолгой паузы под внимательные взгляды всех собравшихся молчаливый барьер Арнава ослаб.
– Мне нечего добавить, вы и так уже всё знаете. Я не желаю больше ничего слышать. – Резко развернувшись, мужчина собрался уходить, но дрожащий голос сестры заставил его остановиться.
– Арнав, ты разве не заметил, что мы хотим знать правду? Мы – твоя семья... мы имеем на это право, и мы хотим знать – почему вы так поступили, - Анджали направилась в сторону брата, подрагивающая женская рука легла на не шелохнувшееся плечо брата, а глаза, наполненные слезами, пыталась заглянуть в невозмутимый омут карих глаз. – Чоте...
– Не надо, сестра. – произнёс Арнав, на секунду закрыв глаза. – Здесь нечего обсуждать! – отстранив от себя сестру, мужчина покинул холл, поспешно поднявшись на второй этаж.
Я, словно, находилась в вакууме, что приглушал доносящие со всех сторон звуки и голоса. Ловя обрывки фраз, я знала, что так звучит осуждение, которое было приписано лишь мне. Казалось, что мир подернулся серой рябью и начал рассыпаться на острые осколки, каждый из которых вонзался в меня, оставляя глубокие раны. Уже не было слёз, был лишь потерянный, ничего не видящий взгляд, словно вместо глаз вставили тусклые стекляшки. Моя семья отвернулась от меня... вновь назвав чужой кровью. Рассудок иссякает, покрываясь толстой пеленой отрешенности, и постепенно, будто на цыпочках, подкрадывается чувство одиночества. Ирония судьбы, ещё утром я помирилась с семьёй, а через пару часов всего лишилась. Богиня, неужели я что-то делаю не так?
Сильная рука тёти выдернула меня в реальность, пару секунд я не понимала, что происходит, но догадка не заставила себя долго ждать – больше мне нет места в этом доме. Тётя буквально тащила меня к выходу.
– Неблагодарная девчонка! Мы всё для неё делали, а ей мало, решила опозорить нас! И это твоя благодарность за наш приют? А я знала... знала, что чужая кровь никогда не станет родной, но меня никто не слушал! Пригрели змею на своей груди! – смягчив голос и встав вполоборота от двери, Мадхумати кинула напоследок семье Райзада. – Не беспокойтесь, мы во всём разберёмся, Боже ж ты мой! Больше вы её не увидите.
Совсем незаметно для меня пролетела дорога домой, но могу ли я теперь назвать место, куда меня везут домом? И домой ли меня везут? Весь путь протекал в обстановке натянутой, как струна, что дребезжала от каждого шороха или прикосновения, но при этом не издавала звуки. Мысли путались, образуя запутанные нити, рассортировать которые, совсем не было сил и желания. На поверхности был виден только один вопрос – что будет дальше? Есть ли хотя бы маленький шанс на прощение? А что, если рассказать всю правду? Поверят ли? Совсем не хочется сейчас об этом думать, всё, что мне нужно – это покой. Вот только когда я смогу его обрести?
***
Прошло пару дней с того момента, как Кхуши вновь вернулась в дом своей названой тёти. Родители девушки вернулись в Лакхнау, видимо, не сумев найти способ справиться с обрушавшейся на них правдой, находясь вблизи источника её возникновения. В доме, как и ранее, находились лишь Паяль, Кхуши и их злополучная тётя. Кхуши всё время проводила в своей комнате, даже Паяль, временно приехав поддержать семью, съехала от неё в комнату для гостей, оставив сестру одну на растерзание воспоминаниям. Дни проходили обычно и обыденно почти также как ранее, за исключением того, что теперь с Кхуши не разговаривали, не обращали внимания на её присутствие, словно она просто элемент декора их ветхого домика. Лишь изредка Паяль кидала на неё грустный взгляд и словно хотела заговорить, но грозный взгляд тёти останавливал её.
От угнетающего чувства одиночества и ненужности, девушка осунулась, потеряла былую радость и живой блеск в глазах. Она будто таяла на глазах, но Кхуши держалась, не позволяя горечи уничтожить её. Девушка помнила слова своей родной матери, которые навек врезались в память: «Девочка моя, знай, что даже после самого сильного и разрушающего дождя, в конце концов, появляется радуга». И она ждала, когда же, наконец, стихнет буря и вновь из-за скопившихся вокруг неё туч выглянет солнце.
Кхуши в очередной раз пролистывала старый фотоальбом, поглаживая пальцем старые фотографии. Порой, уносясь в прошлое, связанное с её детством и лишь в эти моменты, на лице появлялась легкая тень улыбки. Возможно, только благодаря этому она и спасалась. Сейчас её душа с нетерпением ждёт первого луча света. Отложив дорогую сердцу вещь в сторону, аккуратно вернув её на место – в шкафчик, Кхуши решила развеять свои мысли и впервые за это время посетить храм. Стоило ей только подняться, как дверь резко распахнулась, впуская в комнату обеспокоенную Паяль, которая шепотом и очень быстро начала что-то бормотать.
– Кхуши, тебе срочно нужно уходить. – сестра Кхуши заметалась по комнате, на её глазах выступали слёзы, неловкими и быстрыми движениями, она полезла в шкаф за дорожной сумкой, толком не объясняя в чём дело.
– Что случилось, сестра? Зачем? Куда? – Кхуши не понимала, что ей делать, то ли помогать сестре и собирать свои вещи, только требовать объяснений.
– Кхуши, пожалуйста, не задавай лишних вопросов, просто беги отсюда. – умоляющий взгляд Паяль избавлял от желания задавать лишние вопросы. Но любопытство брало над собой вверх. Кхуши приготовила множество вопросов, но всё они так и застряли в горле, когда в дверном проёме появилась тётя. Небрежно бросив свой взгляд на Кхуши, она мельком сказала.
– Кхуши, к тебе пришли.
Конец эпизода
