Пару дней назад Аяна собиралась зайти в комнату Алтана и подслушала под его дверью (совершенно случайно!), как он говорил что-то о Разумовском в настоящем времени. Но… он ведь пропал? Неужели он жив, да еще и в Питере?
Эта новость не давала ей спать, и на следующее утро за завтраком, съев половину бутерброда с красной икрой, Аяна решила как можно тактичнее узнать у брата, правда это или нет.
— Алтан, ходят слухи, что Разумовский вернулся.
Да уж. Очень тактично.
— Какие слухи? — встрепенулся Дагбаев.
— Ну, в интернете.
— Где именно?
— Э-э-э, ну, на форумах.
— Каких форумах? Ты живешь в 2025 году и до сих пор сидишь на форумах?
Аяна вздохнула.
— Ладно, просто я слышала… Как ты об этом говоришь.
Алтан сделал глоток своего черного камбоджийского кофе.
— Меньше знаешь — крепче спишь.
— Но я ведь тоже хочу ему отомстить! Я буду спать крепче, когда этого урода не станет.
— Аяна… Ладно. Да, он объявился, по крайней мере мне так сообщили мои анонимные ресурсы.
— И как давно ты об этом знаешь?
— Первая весточка прилетела в прошлом месяце.
Казалось, Алтану совсем дела нет до какого-то Разумовского. Его лицо было совершенно непроницаемо.
— И ты не сказал?! — негодовала Аяна. — Я имею полное право знать о нем все, что знаешь ты.
Алтан кивком головы подал прислуге знак покинуть обеденный зал, и когда он остался с Аяной наедине, совершенно спокойно начал излагать:
— Я получил тендер… точнее, получу тендер на реновацию здания бывшего детского дома на Сенной. Все уже организовано, дело за мэром.
— А причем здесь Разумовский?
Глаза Алтана сверкнули.
— Ты даже ничего не знаешь о враге! Как я могу тебе доверять и брать тебя на задание? — и он закатил глаза.
Аяна раздраженно куснула свой недоеденный бутерброд с икрой.
— Что, так сложно рассказать, язык что ли отсохнет?
— Разумовский и его дружок Волков — сироты, и воспитывались они в том самом детском доме. Это здание явно важно для них, так что мы попытаемся выманить их, объявив о том, что там будет какое-нибудь казино, бар или ночной клуб. Их это будет раздражать, сестренка.
— Поняла.
Фамилию Волкова она слышала впервые, но решила об этом не говорить, чтобы совсем не потерять лицо (да просто не опозориться) перед Алтаном.
— Если хочешь уничтожить врага, сначала изучи его, будь добра.
— Яволь, майн фюрер.
— Я… я просто промолчу.
***
На этой неделе снова была физра, и снова две первые пары. В Эрмитаже продолжала выставляться Мадонна делла Лоджиа кисти Сандро Боттичелли, а в блокноте все так же томился недоделанный рисунок, так что на вопрос Дархана (водителя, который, кстати, как и большинство персонала, обслуживающего усадьбу Дагбаевых, был бурятом): «Куда сегодня держим путь?», Аяна уверенно ответила: «В Эрмитаж, капитан».
— Вам точно не нужно в университет?
— Нет. У меня «окно».
— Врать не умеете от слова совсем, — хмыкнул водитель. — Если Алтан узнает, что я…
— Не волнуйся, Дарханчик, если что, вали все на меня. Ты ведь действуешь по моим приказам, так?
— Так.
— Ну и все. Поехали уже.
По дороге к Эрмитажу Аяна загуглила Волкова, и не нашла о нем абсолютно ни-че-го. Ни фотографии, ни профиля в соцсети. А вдруг Алтан что-нибудь у нее спросит и поймет, что она ничего не знает? Он и так относится к ней как к малявке, хотя у них разница всего 5 лет, и считает ее тупой, а тут еще это. Хм-м-м, кого же расспросить…
Вадим!
На следующей тренировке. Эта мысль порадовала ее, и остаток поездки она провела в приподнятом настроении, кивая головой под новый хит Shinedown.
***
В это время, осенним утром понедельника народу как всегда было по минимуму. Она купила билет в кассе и прямой наводкой пошла в зал Эпохи Возрождения.
В нем освещение было организовано так, чтобы свет идеально падал на полотна, не засвечивая и не создавая бликов. Постояв у Мадонны делла Лоджиа, стараясь проследить каждое движение кисти великого мастера — а величайшие писали картины так, что мазков не увидеть, только как все они складывались в общее изображение. Она вспомнила, что Деве Марии на момент рождения Христа было всего 15 лет, и…
— Да, ей всего 15, и на этой картине она так и изображена: молодая, совсем юная девочка с малышом. Но она не просто девочка, она уже мать…
Кто это и почему он как будто прочел ее мысли?..
Аяна резко повернула голову и увидела того незнакомца в очках и бейсболке, который доставал ее в прошлый раз.
— Вы снова здесь! — воскликнул он. Он когда-нибудь снимет эти очки? Серьезно.
— Вы здесь каждый день что ли? — буркнула Аяна.
— Пока эта картина здесь выставляется, я хожу сюда каждый день.
Эстет хренов.
— А вы? — спросил он Аяну.
— А я… Просто прогуливаю.
— Надеюсь, не школу?
— Не, универ.
Аяна прекратила этот дурацкий разговор про прогулы, сев на лавочку и достав блокнот с карандашом и резинкой.
— Вы предпочитаете сухие техники рисования, да?
— Ага. С акварелью не дружу.
В зале было жарковато. Незнакомец снял бейсболку и обмахивался ей, словно веером.
— А я больше ценитель, чем автор.
Солнечные лучи из стеклянного потолка музейного зала играли и блестели на ярко-рыжих волосах незнакомца.
— Сер… Серкан. Будем знакомы?
Ого, ничего себе имя, как у того героя турецкого сериала. Врет ведь? Ну что ж, мы тоже соврем, подумала Аяна.
— Инесса.
Называть свое имя незнакомому мужчине казалось опасным. Незнакомец криво усмехнулся.
— Какое-то совсем не бурятское имя.
Ишь какой, помнит, что она бурятка.
Аяна фыркнула.
— Вы тоже не похожи на турка.
Этот бестолковый обмен информацией ее утомил, и она открыла блокнот. Серкан молча сидел рядом, но она чувствовала, как он следит за каждым штрихом ее карандаша.
Не прошло и двадцати минут, как ее турецкий знакомый снова заговорил.
— Мария так невинна и нежна. Пожалуй, это самое нежное ее изображение за всю эпоху Возрождения.
— Согласна, только, вы, кажется, забыли про Мадонну кисти да Винчи.
— А вот и не забыл. Она так же прекрасна, только у Леонардо она написана так, что кажется старше, чем у Боттичелли.
Разговор между Серканом и Инессой на удивление продолжался, и в конце концов Аяна была рада, что познакомилась с таким всезнайкой (в хорошем смысле), который разделял ее интересы - дома никто не любил искусство и рисование, а в универе друзей она пока не нашла.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается — пора бы и на учебу.
Аяна встала со скамьи, убрала блокнот и пенал в сумку.
— Мне пора. Было интересно с Вами поговорить, спасибо, — и она направилась к выходу.
— Инесса, стойте, — позвал и догнал ее Серкан. — Могу я пригласить Вас на чашку кофе?
— Э, нет, я с незнакомцами кофе не пью…
— Да ладно, дело будет днем — будет светло и многолюдно. Разве я похож на маньяка?..
— Так маньяки всегда и говорят.
— Если хотите, можем встретиться в КофеКульте, тут недалеко.
— Ладно. Завтра. КофеКульт. 9 утра.
Почему бы и не попить кофе в приятной компании перед парами?
— Заметано.
Конец эпизода
