О концепте "дачи", как некой жизненной реалии, Сергей знал лишь из литературы, кино и по некоторым рассказам. Будучи детдомовским мальчишкой, ни на какой даче он, конечно, не был. Да даже во времена универа, когда одногруппники собирались у кого-нибудь на даче, его туда никто не звал, а он и сам не горел желанием. Он прекрасно себе представлял, зачем организуются такие мероприятия. Себе загородный дом Сергей не думал покупать: мысль о том, чтобы сидеть одному где-то в глухомани... это скорее отдавало жутью и тревогой, чем отдыхом и расслаблением.
Правда, когда об этом узнал Игорь, его эта информация поразила и как будто опечалила. Возможно поэтому, как только начались майские праздники, Гром настойчиво отклонил просьбы коллег о дежурстве "на майские" и объявил Сергею, что три дня они проведут на даче Прокопенко. Тётя Лена тоже собиралась, но приболела и предпочла остаться дома, отложив поездку до следующих выходных. Так что ближайшие несколько дней Разумовский провёл в предвкушении и волнении от предстоящего путешествия на ту самую легендарную "дачу".
***
День выдался как с открытки — солнечный, яркий, с безоблачным, пронзительно-голубым небом. Сергей высунул локоть в открытое окно и подставил лицо тёплым потокам воздуха. Ветер полоскал рыжие пряди, которые он то и дело безрезультатно пытался заправить за ухо. Игорь периодически поглядывал на пассажира, невольно улыбаясь уголком губ. Кажется, он Серёжу таким ещё и не видел вовсе: расслабленный, тонкие бледные губы растянулись в ленивой улыбке, он довольно жмурился, подставляясь солнцу, и даже редкие веснушки на носу и скулах стали ярче.
Сам Сергей впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему живым. Всё вокруг казалось сказочным, поднимая в груди небывалый восторг, как будто кто-то вывернул яркость и насыщенность на максимальные показатели. И даже пахло круто! Сквозь дорожную пыль пробивались тонкие ароматы луговых цветов и трав, которые то и дело появлялись по разные стороны дороги. Не сказать, что СНТ находилось так уж далеко, но всё-таки на приличном расстоянии от города, чтобы позабыть о каменных джунглях.
Когда машина припарковалась у дачного участка, тихо шурша гравием, и двигатель заглох, в уши бросилась умиротворяющая тишина. И тут же она наполнилась тонкими нотами сельской жизни: птичья трель, редкий лай собак, которых, казалось, тоже разморил полуденный зной, где-то вдалеке поскрипывали качели, кто-то пилил бревна. И всё это обняло Сергея вместе с летним теплом, вместе с воздухом, пропитанным запахом опилок, сырости земли в тенистом палисаднике, душистой липы и старой, облупившейся краски на штакетнике.
Всего этого было так много, что даже снова немного охватило волнительное предвкушение от знакомства с домом. Гром произвёл какие-то странные манипуляции с забором, куда-то там просунул руку, на ощупь что-то повернул и калитка открылась.
— Прошу! — Он в театральном жесте пригласил во двор, Сергей улыбнулся, подхватил свою небольшую сумку с заднего сидения, чтобы Игорь не пытался унести всё сам.
Во дворе не мешало бы навести порядок после зимы: постричь газон, привести в порядок дорожки. Дача хоть и небольшая, но была отдельная мангальная зона, гараж, на который роняло тень какое-то непонятное деревце, какие-то небольшие хозпостройки и, конечно, сам дом. Он был выкрашен в нежно-салатовый оттенок, с белыми, кружевными наличниками. Не такой вылизанный и свежий, как из журнальных статей, а благородно состарившийся. Сергей подошёл и провёл пальцами по мелким хлопьям ссохшейся краски, тут же уколовшей кончики пальцев.
— Серёг, ты чего там застрял? — Послышался голос Игоря с крыльца, он там, наконец, сладил с замком и заходил внутрь.
— Д-да! Бегу! — Сергей подхватил сумку поудобнее и зашёл в прохладу дома, которую не смогли разогнать даже яркие солнечные лучи, затопившие кухню и гостиную через огромные окна эркера.
— Так, здесь три комнаты, выбирай любую, где удобнее будет.
Гром предоставил Сергею возможность осмотреться, а сам поспешил выгрузить на кухне продукты, включить холодильник, проверить, что там с печью, да и вообще мало-мальски подготовить дом к их кратковременному пребыванию.
— Серёг, я знаешь чё подумал, ты вот в этой комнате лучше будь. Она граничит с печкой, если погода испортится, то затопим и она прогреется быстро. А то ты мёрзнешь же постоянно, — Игорь нашёл немного растерянного парня в одной из комнат. Он всё разглядывал с кошачьей осторожностью.
— А ты? — Он тут же повернулся.
— А что я? У меня гемоглобин в норме, — хмыкнул Гром.
Разумовский пожал плечами и занял небольшую боковую комнатку с окном, которое выходило в палисад. Повсюду был свой особый запах: старая мебель, залежавшаяся ткань и пыль. Игорь разводил по дому какую-то бурную деятельность, а Сергей чувствовал себя неловко, не зная, что следует делать и с чем помогать. Решил немного освежить всё от пыли, помыть посуду, которой уже несколько месяцев никто не пользовался, поэтому в кружках успел скопиться свой слой пыли.
— Ты сможешь мясо подготовить и лук с овощами нарезать, а я пока огонь разведу, шампуры почищу.
— Да, без проблем... Мы прям шашлыки будем жарить? — Почему-то это звучало... так странно. Будто разблокировалось нечто ранее недоступное.
— Будем конечно! А потом я баньку затоплю, — с особой теплотой произнёс майор. Столько в его голосе было сладкого предвкушения отдыха, что это было даже заразительно.
***
Двор давно заполонил невероятно вкусный запах приготовленного мяса и костра; от такого слюна сама собой выделалась. До этого Сергей даже не думал, что голоден, потому что в принципе забыл, что такое настоящий аппетит. Откусив первый ароматный, сочный кусочек, он аж глаза прикрыл от удовольствия.
— Ммм! Игорь! Я ничего вкуснее в жизни не ел! — Совершенно искренне воскликнул он, отправляя в рот остаток куска, и даже облизнул кончики пальцев.
— А то! — Довольный Игорь и сам уплетал шашлык, прикусывая кусочком хлеба, которым он тыкал в кетчуп, а следом и печёный слайс кабачка хорошо пошёл. Было забавно порой наблюдать, насколько же просто удивить бывшего миллиардера. Иногда даже хотелось спросить, мол, Серёг, а чё ты вообще со своими деньгами делал? Автоматы газировкой заправлял? При таких-то возможностях, можно было всем миром уже вдоль и поперёк пресытиться. А он вон, — сидит невероятно счастливый от того, что ест обычный шашлык на обычной старенькой даче; ветер усилился и постоянно норовил закинуть ему волосы в рот, но его это, казалось, даже не особо раздражало. Только кончик носа чуть покраснел и выдавал, что он на самом деле продрог. — Там, кстати, баня скоро готова будет. Будем отогреваться.
***
— Ух, хорошо! — Игорь издал рык, как сытый зверь. — Надо ещё парку поддать!
Он потянулся к ковшу с водой, и плеснул на камни. Вода громко зашипела, от камней взвился пар, обдавая влажным жаром.
Серёжа сидел максимально далеко, в противоположном от каменной кладки углу. Сначала, он как Игорь садится на верхнюю полку, а потом сползает всё ниже, где есть чем дышать. Он хотел было сказать, что "поддавать" уже ничего не надо, потому что они и так в аду, но Игорь оказался быстрее. И Разумовский чувствует, как ему обжигает глаза, как раскалённый воздух обжигает нос, губы и дышать становится буквально нечем.
— Аааргх! — довольно рычит Гром, на лице и теле блестит пот вперемешку с осевшим паром. Он с широкой улыбкой смотрит на раскрасневшегося Сергея. — Хорошо, да, Серёг?
— А... ага, — Разумовский выдавил улыбку, пытаясь дышать. Жаловаться вовсе не хотелось, чтобы майор не счёл его нытиком.
— Ты чего там на нижнюю полку сполз, там замёрзнуть можно, давай выше, пока ещё не разогрелось, — мужчина призывно махнул рукой и похлопал рядом по доскам.
— Д-да не... мне здесь нормально... — он вытер лицо ладонью и проморгался. Потом до него дошёл смысл второй части предложения. — В смысле "ещё не разогрелось"?
— Ну так градусов-то ещё мало, — Игорь махнул на термометр, где, по мнению Сергея, были какие-то запредельные цифры. Потом майор посмотрел на парня, который выглядел так, будто Гром посадил его в кипящую кастрюлю. — Или чё?..
— Я... кхм... ты делай, как тебе лучше, а я если что выйду подышать... — аккуратно ответил рыжий. Он чувствовал, как раскалились даже волосы. Видимо поэтому Игорь пытался надеть на него эту дурацкую шапочку.
— Ладно, я понял... сильно жарко делать не будем, — понимающе кивнул мужчина, оглядев раскрасневшегося Разумовского. Лучше с ним в щадящем режиме, а то поплохеет ещё... — Тебе надо было сразу сказать, что ты не любишь, когда прям сильно топят.
— Откуда мне знать, что считается "сильно"? Я вот думал это оно и есть... — он упёрся руками в край полки.
— Ну ты ж не первый раз в бане...
Их глаза встретились.
— Да ладно... Чё серьёзно? — неверяще усмехнулся Гром. — Никогда ни с какими инвесторами в бане шашлыки не бухал?
— Пф! — Серёжа фыркнул и покачал головой, посмеиваясь.
— Ну да... — согласился Игорь, понимая, что вообще не может представить себе такой ситуации с Разумовским. — Но ты это... дыши как следует, баня для лёгких полезна.
Потом Игорь слез с полки и подошёл к ведру, в котором отмокали дубовые веники. Он достал один, стряхнул воду и повернулся к Сергею.
— Давай, ложись на полку, ща я тебя веничком обработаю...
— Игорь... а ты уверен, что надо... — С сомнением покосился Разумовский.
— Надо, Федя, надо... Давай, ложись на живот… Бля, Серёг, ну ты простыню-то снимай, я тебя через неё, что ли, парить-то буду?
Хорошо, что в бане он и так был красным, поэтому его смущения видно не было. Он максимально не любил оголяться перед кем бы то ни было. И хотя Игорь, конечно, уже его видел, а всё равно за своё тело как-то неловко было... Игорь-то вон какой, сразу видно, что не в кабинетах службу просиживает. А вот Сергей отменной физической формой похвастаться не мог. Да ещё и кожа бледная. И витилиго. И веснушки. Ну куда уже денешься с этой подводной лодки. Он не глядя скинул простыню и улёгся, уткнувшись лицом в согнутые руки. Ощутил , как приблизился Игорь, и как приятно запахло дубовыми листьями. Интересно, как сильно он будет хлестать его веником?.. Случалось, что в детстве ему прилетало голым прутом по заднице и это было очень больно.
— Серёж, ты чё так напрягся-то, — Игорь немного затормозился, видя, как даже плечи у Рыжего сжались в ожидании. — Я не собираюсь тебя избивать веником... Он вообще не для этого. Им нужно мягко нагнетать жар, а заодно, чтобы польза от распаренных веток передавалась.
— Угу, — невнятно отозвался он.
Игорь покачал головой и в самом деле сначала просто провёл веником по спине, бедрам, голеням, а потом начал мягко им похлопывать, наращивая силу лишь слегка.
— Ну как? Норм?
— Да... в-вроде даже приятно, — признался Сергей, прислушиваясь к ощущениям. Ветки и листья немного покалывали, но вовсе не больно.
— Ещё бы не приятно! — Понимающе хмыкнул Гром, продолжая грамотно парить теперь уже расслабленное тело. — Меня сможешь?
— А?.. Д-да, конечно.
Сергей потом действительно попробовал повторить то же самое на Игоре, правда тот просил не так уж осторожничать. В целом, вроде бы, всё получилось. Кто же знал, что на этом экстрим не заканчивается. Он-то думал, что они выходят из парилки, чтобы принять душ и выходить, но Игорь подвёл его к какой-то кадушке и предложил облиться. О ледяной воде у Разумовского были не самые приятные воспоминания, но... Всё это как-то стёрлось из памяти, притупилось. Теперь хотелось других ассоциаций. Хотелось довериться Игорю.
Через минуту баня взорвалась возгласами, когда по разгоряченной коже стекала ледяная вода. На тело будто нажали Reset. Вот это встряска!
— Хлебни водички и иди ещё погрейся. Я тоже пока обольюсь, — скомандовал майор.
Таких подходов, по итогу, было несколько. Они парились, обливались и снова парились. Пару раз, правда, Сергей открывал маленькое окошечко, смотрел на темнеющее небо и торчащую из чьего-то двора сосну. Свежий воздух казался звеняще чистым! Будто он вообще впервые в жизни вдохнул носом. И в какой-то момент голова начала кружиться.
— Так, с тебя хватит, давай закругляться.
Кто был знал, что баня может оказать такой эффект... Тело казалось тяжёлым, но при этом совершенно лёгким и парящим. Парадоксальные ощущения. Он чувствовал такую приятную усталость, что было лень шевелить даже глазами. Его буквально хватило на то, чтобы добраться до кровати, забраться под одеяло и впервые за много лет уснуть мгновенно и без таблеток.
Конец эпизода
