Преддверие Нового Года всегда всё делает немного лучше. Не сказать, что Игорь любил этот праздник с тех пор как вырос, да и не отмечал его уже много лет. Разве что заглядывал к Прокопенко, просто чтобы их уважить. Но никакого волшебства и предвкушения давно уже не испытывал. По сути это просто смена цифр, вот и всё. Ну и выходные, если дежурство не выпадет. А оно иногда выпадало, потому что: "Игорь, ну у меня ж семья, а ты холостой... останься, будь другом?", при том что никакие они и не друзья, но Игорь оставался, потому что... ну реально, ему-то к кому спешить? А кто-то просто в отпуск отчаливал, куда пожарче. А Игорь... а Игорь постоянно в Питере, разве что выбрались с Юлей во Францию. Счастливая получилась поездка. Он себя впервые ощущал ребёнком, может даже больше, чем в 90-е.
В этом году стало чуть иначе. Серёгу, наконец-то, выписали, настроение у него было ни к чёрту, поэтому Гром невольно принял на себя этакую бодрую роль. Да и, откровенно говоря, было приятно видеть его дома, а не в этой осточертевшей палате. Как будто самое страшное, наконец-то, позади. Так что перед самыми праздниками удалось немного его расшевелить. Пришлось ещё подключить Елену Львовну. Даже немного сыграть на его совестливой натуре, мол, они должны ей праздник вместе устроить, а то ей грустно и одиноко. Отчасти так и было, только Прокопенко и сама бы пришла их поздравлять, это сто процентов, но Разумовскому такое знать не обязательно. Конечно он тоже включился. Робко, бледно, но со старанием. И даже сам новый год прошёл невероятно уютно и тепло. По-семейному.
Но... праздник закончился и началась типичная проза жизни. Как будто первого января резко осознаешь, что чуда не произошло и все прошлогодние проблемы — вот они, никуда и не делись. Январь выдался морозный, ветренный и блёклый, такой же выцветший, как и сам Серёжа.
Очень его расстраивало, что он пока ничем не может заниматься. Проект не приняли. Чем теперь заниматься, что делать, как... Он будто утратил веру в себя. Да и физическое состояние всё ещё оставляло желать лучшего.
Под конец января Игорь этой тоски не выдержал, надо было что-то предпринимать. Сил смотреть на это не было никаких. Очень кстати он кое-что вспомнил. Тут же оделся и спешно ушёл под удивлённый, хоть и флегматичный взгляд Рыжего.
***
Разумовский завернулся в плед на диване и пытался вчитываться в свежие книги по IT, чтобы наверстать упущенное. Без самообразования он далеко не уедет. А сидеть у Игоря на шее было стыдно до зубовного скрежета. Свалился ему на голову, теперь он на свою небольшую зарплату вынужден двоих содержать.
Парень вздохнул, снова поджал ноги в огромных носках и постарался вернуть мысли к чтению. Игорь вернулся домой, задорно шмыгая носом, весь такой на подъёме, будто автомобиль выиграл. В руках у него был какой-то большой пакет.
— Так, Серёга, давай одеваться и пошли, — чуть запыхавшись сказал Игорь и облокотился рукой о проём между гостиной и прихожей.
— К-куда?.. — Разумовский удивлённо воззрился на него своими голубыми, хотя при этом парадоксально тёплыми, глазами.
— На каток конечно! — губы Игоря разъехались в косой улыбке. — Я ж обещал тебе научить кататься.
— ...Игорь, ты серьёзно? — максимально рассудительным голосом уточнил он, будто Игорь предложил прыгать из окна с парашютом. — Какой каток?.. Да... да у меня даже коньков-то нет. И не было никогда.
— Как это нет? — искренне удивился Гром.
— Ну... вот так, — Сергей пожал плечами.
— А это тогда что? — довольный собой, он поднял повыше пакет, потом поставил его на пол перед диваном.
Сергей приподнялся, не отрывая настороженного взгляда от Игоря, и заглянул в пакет, там обнаружилась прямоугольная коробка, как из-под обуви.
— Ты... погоди... ты мне коньки купил? — у него даже голос немного сел.
— Да не, просто по дороге отобрал у какого-то бедолаги, — в своей привычной манере отшутился Гром под укоризненный взгляд Серёжи. Потом добавил серьёзнее. — Примерь. Хотя размер должен быть твой... ну и я попросил хорошие, чтобы нога там фиксировалась как надо, все дела...
— Игорь... — Разумовский пожевал губу. — Я и так тебе столько должен, а ты опять на меня тратишься, это же...
— Отставить! — тут же прервал майор. — Мы с тобой это уже миллион раз обсуждали. Ничего ты мне не должен. Никто меня не заставлял. И даже ты сам не просил. Я взрослый мальчик и сам знаю, как и чем мне распоряжаться. Я ж тебе не тачку подогнал, а просто коньки, чтобы мы вместе покататься могли. А то как тебя учить-то? У меня из запасных только мои подростковые остались, но ты в них будешь как волк в "Ну, погоди" — половина стопы торчать будет.
— Спасибо, — растерянно протянул он, разглядывая коньки, будто нечто диковинное. Примерил даже. На носки как раз сели — коньки плотно облегали стопу, напоминая гипс. Неудобно, конечно, но это и не кроссовки. Скорее всего так и должно быть. Правда сердце тут же охватила тревога. — А что если у меня не получится ничего?
— Да получится у тебя, — махнул рукой Гром. — Ничего сложного там нет. Ласточку, может, и не будешь делать, или там тройной тулуп, но покататься мы точно сможем.
— Но... у меня до этого не получалось, сейчас-то ещё хуже. Такому в детстве надо учиться, — пальцы нервно теребили шнурки.
— Да не дрейфь, я страховать буду, ты же не один, — Игорь решил пока скинуть куртку и принялся лазать по старым антресолям в поисках своей пары коньков. Признаться, он и сам сто лет не катался. Но отыскать смог довольно быстро. Потрепанные, старые, но надежные и обещающие скорость и веселье. Рядом с новенькими Серёгиными выглядели как бомжи, но это ничего.
Он проследил, чтобы Разумовский надел теплые вещи и как следует упаковался, а то и так уже два раза успел переболеть. Лёгкое стало уязвимым, иммунитет сделал ручкой, и простуда липла к нему, как репейник. Не хотелось бы, чтобы безобидная прогулка обернулась для него очередной лихорадкой.
***
Удивительно, но от волнения Разумовский сделался в два раза разговорчивее, чем за весь месяц. Он беспрестанно сомневался, что это хорошая идея, что он завалится и покалечит Игоря, или что сломает себе шею и тогда Игорю придется до конца дней его с ложечки кормить. Сначала Игорь всерьез ответил, что будет, если потребуется, потом по взгляду понял, что сейчас лучше с ним не острить.
Каток был в нескольких дворах от дома, неподалеку от школы. Время было позднее, и, к счастью, на льду и в округе никого не обнаружилось. Холил какой-то мужик с собакой, но и он уже скрылся за темной завесой позади фонарей.
— Вот, давай сюда сядем, — Игорь смахнул небольшой слой снега с деревянной скамейки. — Переобувайся, а ботинки в пакет запихнем, чтобы снега не нападало.
— Угу, — по-совиному отозвался Рыжий, и принялся снимать свою обувь, попутно пытаясь отдышаться. Он всё ещё крайне редко выходил из дома, да и после всего случившегося одышка мучила нещадно.
— Ты как? Порядок? — тут же спросил Игорь, вспоминая, что врач говорила поберечься и не давать больших нагрузок на сердце. — Наверное сильно быстро шли?
— Нет, Игорь, всё в порядке, — он нервно дернул губами и попытался зашнуровать жесткий каркас коньков. Почему-то осталось катастрофически много шнурков…
— А, не, погоди, — Гром обратил внимание на то, что сделал Серёжа. — Ты хорошо затянул? Нога плотно сидит, не хлябает? Надо, чтобы фиксация была хорошая, но и не перетянуть.
— Да я не знаю… вроде? — С сомнение протянул он, повертев ногу туда-сюда.
— Так, давай я тебе покажу, а вторую сам.
Игорь тут же опустился на одно колено и принялся перешнуровывать на нём конёк. Сергей вспыхнул как маков цвет: ну что это, в самом деле? Как маленькому ему ещё обувь зашнуровывает. Не пристало Игорю вот так перед ним стоять и заниматься обувью… ну в самом деле!
— Игорь! Да ты чего! Я с-сам! — он тут же наклонился, пытаясь перехватить шнурки.
— Серёг, да успокойся ты, — урезонил Гром. — Ты наблюдай, второй сам будешь делать. Так не слишком туго?
— Н-нет…
Встать впервые на коньки было… интересно. И не так страшно, как казалось. Он в детстве пробовал, конечно, но это было давно и неудачно. А сейчас даже чуть приободрился. Сам смог дойти до бортика, хотя и идти было непривычно, ноги почти не гнулись.
И всё было хорошо, пока он не поставил одну ногу на лёд. Она без каких либо усилий с его стороны поехала вперёд. Серёжа поспешно дернул ногу к себе и убрал её с гладкой поверхности.
— Как скользко!
— Очень наблюдательно, Серёг, — хмыкнул Гром. — Здесь у нас скользкий лёд от создателей «мокрой воды» и «горячего огня».
— Да Игорь!.. — чуть раздраженно оборвал его Разумовский. — Я знаю, что лёд скользкий! Но этот какой-то… слишком скользкий!
— Нормальный! Его почистили недавно, — мужчина бодро вышел на каток, и как можно увереннее сделал пару маленьких кругов рядом, пытаясь убедить, что со льдом всё в порядке. — Давай руки.
Сергей с сомнением воззрился на протянутые ладони в черных вязаных перчатках.
— Может не стоит? Давай я тут подожду тебя… — тушуясь предложил он.
— Ну нифига ты придумал! — И Гром настойчивее потянулся к нему, вытаскивая на лёд. — Давай, Разумовский, ты не трус, я тебя знаю.
— Стой! Подожди!..
— Вот тааак, давай-давай! Стоять он мне собрался, платочек в руках теребя. Ноги вот так ставь… Серёг, на меня посмотри. Ноги, говорю, вот так ставь и колени чуть согни… Ну вот.
— Что «ну вот»? — Сергей вцепился руками в бортик, боясь оторвать хоть одну руку. Кто бы знал, что на льду станет так страшно, ведь ноги он абсолютно не контролировал и сцепления, казалось, вообще отсутствует. Больше всего на свете он ненавидел терять контроль. Вот велосипед — это да, а коньки что-то нравились ему всё меньше.
Через двадцать минут Игорю удалось уговорить Разумовского отцепиться от бортика и взяться за его руку. Парень выглядел забавно, словно олененок, который ногами ещё не научился управлять, поэтому они норовили разъехаться. Когда ему казалось, что он заваливается, он начинал панически тараторить «Игорьигорьигорь!».
— Да здесь я, здесь! — тихо смеялся Гром. — Не бойся, я страхую. Не хочешь сам попробовать?
— Нет!
— Да ты нормально стоишь, и ногами уже правильно двигаешь, попробуй.
Но тот упорно мотал головой, вцепившись в ладонь мертвой хваткой.
— Ну давай я тебя прокачу тогда немного, — сжалился Гром и взял его за обе руки: сам поехал спиной вперёд, а его катил за собой. Лицо парня, наконец, немного расслабилось, он даже охотнее старался помогать двигаться. — Ну вот, уже уверенно держишься. Чувствуешь?
— Н-ну… вроде бы…
— Попробуй отпуститься, почувствуешь сам… Не бойся, я тебя поймаю тут же если что.
Сергей с сомнение посмотрел на него, но было стыдно отказываться… и так как маленькая девочка себя ведет, ужас какой…
Он нехотя расцепил пальцы, ощущая, как исчезает опора. Но не упал. Действительно смог проехать сам, приближаясь к Игорю. Тот взглядом каждое его движение отслеживал, будучи наготове. Стоило задуматься о том, что он сам, без поддержки, как тело тут же утратило всякую координацию, он будто враз забыл, как шевелить ногами и задергался, теряя равновесие.
— Игорь! — полный паники возглас.
— Держу! — Гром и сам перепугался немного, когда увидел, что ещё секунда и Сергей полетит носом вниз. Мгновенно схватил его за ладони и подтащил к себе, стабилизируя. Вмиг побледневший Разумовский вцепился ему в плечи и прижался всем существом, будто утопающий к последнему куску дерева на воде. Игорь чувствовал, как бедняга дрожит. И смешно и жалко его. — Тих-тих, я тебя держу, всё нормально.
— Извини, — расстроенно пробубнили в плечо.
— А? За что?
— Да со мной не повеселиться… Еще и тебе покататься даю, вместо этого опять приходится со мной возиться.
— Ты чего? Мы же хорошо время проводим, разве нет? Ну я-то точно. Во-первых, мы на свежем воздухе, во-вторых, это умеренные физические нагрузки, а в-третьих, я рад помочь. Мне не в тягость, наоборот прикольно.
— Угу… если нас кто-то увидит… или сфотографирует… у нас будут проблемы.
— Бля, Серёг, твои мозги хоть когда-нибудь расслабляются? Хватит за всё на свете переживать. Ну сфотают — будут у нас фотки на память.
— Игорь?
— М?
— Спасибо тебе…
— Не за что, — хмыкнул мужчина. — Ну? Давай закругляться и домой? А то ты замёрз уже.
— Давай… Игорь? — вдруг снова позвал он, будто боялся, что передумает и не успеет сказать.
— М?
— А давай… д-давай селфи? — Сергей украдкой глянул на него и закусил изнутри щеку.
— Я думал ты не хочешь фотки, типа…
— Да не… я для себя… просто на память… ну, чтобы была…
— Да без проблем, — Игорь пожал плечами и придержал парня, пока тот доставал телефон и настраивал кадр. На фото они оба улыбались, позади блестел лёд и резал темноту фонарь.
При этом Сергей был рад, что на сегодня они закончили. Это и так был насыщенный вечер. Он окончательно выбился из сил, хотя, казалось бы, ничего особенного и не делал.
Дома Игорь налил им горячего чаю с вареньем, с радостью отмечая, что в лице Разумовского появился живой цвет: щеки зарумянились от мороза, в глазах будто интерес появился. Они впервые за долгое время болтали о чем-то, Серёжа даже смеялся.
При этом настолько умотался с непривычки, что спать лёг необычной рано для себя, да и заснул на редкость быстро.
Когда Гром проходил мимо, тумбочки, заметил, что Серёга забыл на ней свой телефон. На заставке экрана блокировки стояло то самое селфи.
Конец эпизода
