От такого внезапного сообщения в прихожей воцарилась абсолютная тишина. Длилась она несколько секунд, но ощущалась намного дольше. Как ни странно, первым ответил Разумовский.
— Его… его убили?… — севшим голосом спросил он. Эта информация ещё не уложилась в голове, и он даже не знал, что чувствует по этому поводу.
— По предварительной версии да, но… — начал Дима, запоздало подумав, что, возможно, нужно было сказать это Игорю наедине, но теперь уже поздно.
— Так, оставайся здесь, а я туда, — собранно заключил Игорь, мгновенно помрачнев. Всё тепло, что успела подарить тётя Лена — улетучилось. Он находу скинул спортивки, поменял их на джинсы и натянул куртку.
— Игорь! — поддавшись порыву Серёжа сделал шаг вперёд. Майор вскинул на него взгляд. — Может… может тебе лучше туда не ехать? Вдруг… вдруг это какая-то ловушка…
Сердце сжимала тревога, хотелось схватить его и заставить остаться здесь, в квартире, где ещё не успел растаять нежный аромат парфюма Елены Львовны. В голове билась фраза «я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось!», но сказать вслух он этого не мог. Да этого и не требовалось, Игорь сразу отметил и беспокойно сведенные брови, и нервно закушенную губу, и взгляд полный страха, поэтому просто слегка сжал его плечо и улыбнулся уголком губ.
— Серёг, ты не боись, я ж не на заброшку на стрелку еду, а в тюрячку. Там сейчас такой кипиш, что безопаснее там, чем где-либо еще. До ужина вернусь.
***
На месте преступления он ожидал увидеть лужу крови на полу, забрызганные стены или ещё что-то в этом роде. Здесь же картина наблюдалась весьма необычная… судя по виду, покойного ныне, доктора Рубинштейна, налицо была сильнейшая интоксикация. На откинутой под неестественным углом шее виднелся след от инъекции. В раскинутый руках лежала склянка из-под препарата и шприц. В том что это именно убийство — сомневаться не приходилось. Предварительное заключение врача: смерть наступила от введения в артерию маслянистого препарата. Этот самый препарат, конечно и лежал у трупа в руках.
— Кто-то хотел инсценировать самоубийство, — уверенно заявил молодой сотрудник, который возвышался сейчас над Громом, присевшим на корточки рядом с телом. Игорь медленно поднял на него непроницаемый взгляд из-под округлого козырька кепи.
— И что же вас навело на эту догадку, коллега? — медленно произнес майор.
— Так очевидно же, — мужчина совершенно не распознал сарказм в интонации Грома, — положили ему препарат и шприц в руку. При этом отпечатков пальцев не обнаружено, значит сам Рубинштейн ничего этого не трогал… да и следы борьбы заметны…
— Браво, — Игорь картинно похлопал. — По твоей логике либо убийца нас за полных идиотов держит, либо сам тупица. Которому, однако, хватило ума пробраться сюда и совершить преступление.
— Ну, как говорится: критикуешь — предлагай, — недовольно хмыкнул сотрудник. — Ваша-то версия какая?
Гром поднялся, отряхнул руки и окинул взглядом немногочисленное собрание специалистов, которые тоже теперь внимательно слушали заключение майора.
— Это не попытка скрыть преступление, это прямая демонстрация, — уверенно ответил он. — Доктор, по-твоему, с собой шприц и препарат принёс?
— Ну…
— Баранки гну, — психанул Игорь. Что за вселенская тупость? Кто их в органы вообще пустил? — На склянке что написано?
— Сульфозин, — тоже раздраженно ответил мужчина. — И что?
— А то, что именно этим препаратом он пытал Разумовского.
— Вы намекаете, что это Разумовский его из мести убил? — задумчиво предположил тот под мрачнеющий взгляд Игоря.
— Товарищ майор намекает, — откашлявшись встрял в разговор седоватый мужчина, снимающий одноразовые перчатки, — что доктора-садиста прикончили из соображения мести за Разумовского. Насколько нам известно, у самого Разумовского алиби — он находится под опекой Игоря Константиновича. Соответственно убили его жестоко, тем же препаратом, наверняка, чтобы эта информация дошла и до Разумовского тоже.
— Особенно для него, — процедил Игорь, погружаясь в свои мысли. — Осталось только понять, как Волкову это удалось. Вряд ли он сделал это сам. Что по камерам?
— Час съёмки отсутствует.
— Ну, этого стоило ожидать, — хмыкнул Игорь. — А сотрудники что? В отключке были?
— Их допрашивают, пока никто ничего не видел и не знает… ну бред, короче, — махнул рукой седой мужчина.
— Ладно, понятно… экспертизу подождем, конечно, хотя тут и так всё очевидно, а вот их басни интересно послушать… — Гром поправил кепи, попрощался и вышел.
***
Скрывать всё это от Сергея, конечно, не было смысла, поэтому Гром в общих чертах рассказал о своём рабочем визите ему и Диме, когда вернулся домой.
— Но… зачем? — голубые глаза растерянно метались невидящим взглядом по полу. — Его ведь уже посадили, он получил наказание… зачем он это сделал?
Дубин сочувственно положил руку на плечо рыжего парня и слегка потрепал.
— Да он же как кот тебе мышь подбросил. Коты ж не задумываются, что этим напугать могут, они демонстрируют, мол, вот какой я хороший охотник, а вот тебе подарок, — невесело хмыкнул Гром, сцепив пальцы в замок и опираясь о колени.
— Н-но… я не хотел… я не хочу, чтобы из-за меня кого-то убивали! — отчаянно бледнея воскликнул Серёжа. — Мне это не нужно!
— Да мы-то это понимаем, — ободряюще прервал Дима. — Но он по-прежнему считает тебя таким же мстителем, решил, что ты расценишь этот дружеский жест…
— Согласен, — вздохнул Гром. — Показал, видать, что за пули ты прощён… ну или что-то типа того. Хотя хрен его знает, что там в этой башке контуженой.
Разумовский запустил пальцы в волосы и опустил голову, пытаясь уложить это всё в голове. Как Олег мог о нём такое подумать? Они же выросли вместе, что он вообще творит? Неужели за эти годы они настолько невозможно изменились и упустили друг друга, что превратились в других людей?
— Серёг, только ты это… на свой счёт не принимай. Это ж не твоя вина, — мягко окликнул Гром. — Мало ли что там у вас в детстве было…
Сергей вскинул удивленный взгляд, Игорь будто его мысли читал.
— Он уже давно стал другим человеком, — спокойно продолжил Игорь. — Иногда друзья… становятся не теми, кого мы знали. У меня отца… отца друг и коллега убил. Скажи ему до этого, что тот на такое способен, так он не поверил бы, даже разозлился. Но порой люди такое делают, что…
Диме зазвонил телефон, он ответил, пантомимой попрощался с друзьями и, натянув куртку на одно плечо, так и вышел, придерживая другим плечом телефон.
— Но порой люди поступают так, — снова подхватил мысль мужчина, — как того сами от себя ожидать не могли. Надо это понять и принять. Можно сколько угодно цепляться за воспоминания, но сейчас это другой человек, на которого повлияли обстоятельства, род занятий, окружение и личный выбор. Понимаешь, о чем я?
Серёжа, не поднимая взгляда, нехотя кивнул. Он понимал, что слова Игоря звучат верно. Да и по сути своей верны, но принять это было тяжело. Внутри всё рвалось оспаривать, защищать, хотя даже внутренние аргументы ломались о собственные моральные устои.
— Серёг, — Гром сел рядом и слегка толкнул плечом в плечо, пытаясь расшевелить немного. — Ты выброси это из головы сейчас. Это не твоя забота.
Серёжа перевёл на него поникший взгляд и слабо улыбнулся.
— Мы знаешь, что… — внезапно Игорю пришла в голову интересная мысль, которая уж точно должна его взбодрить. — Мы гулять пойдём, хочешь?
— Гулять? В смысле… — Непонимающе уставился на него рыжий. — Нам же сейчас шага не дадут нормально сделать… да ещё и я через сто метров сдыхать начну, — иронично хмыкнул он.
— Да есть один вариант, — Гром подмигнул и поднялся с дивана. — Одевайся, пойдем.
***
Вообще, Сергей ожидал, что они пойдут гулять вниз… а Игорь потянул его вверх по лестнице.
— Мы на крышу, что ли? — глаза парня удивлённо округлились.
— Ну… ты ж сам понимаешь, что по улицам в центре Питера мы сейчас променадиться не можем, — между тем Гром извлек огромный ключ из внутреннего кармана и поднялся по небольшой железной лестнице, со скрежетом открывая люк. — Так что милости просим на родную крышу…
— Малыш и Карлсон, блин… — немного нервно фыркнул Разумовский. Он так давно не был на открытом воздухе, без каких-то внешних ограничений в виде стен и окон, что сейчас его охватило волнительное предвкушение.
— А? — окликнул сверху Игорь и, не дожидаясь ответа снова спустился. — Так, ты полезай, а я снизу подстрахую.
Парень осторожно полез вверх, ощущая как дрожат ноги и руки. Игорь не отставал, и уже через мгновение они оба выбрались на продуваемый сквозь щели чердак, где пахло пылью, птичьим пометом и старыми досками. Вокруг было довольно темно, свисали какие-то провода и трубы. В углу и вовсе в пыли валялась шприцы и какие-то обертки. Сергей отвёл от них неприязненный взгляд и последовал за Игорем, который уверенно шел к узкому выходу на крышу.
— Хватайся за руку и ступай осторожно… тут хлама всякого полно. И на крыше за меня держись, понял?
— Слушаюсь, товарищ майор, — улыбнувшись ответил Серёжа.
Шумные жестяные листы и в самом деле вызывали желание наступать потише и поосторожнее. В лицо сразу ударил ветер, кусаясь, трепля рыжие пряди, которые выбились из короткого хвостика. Перед глазами раскинулось настолько необъятное пространство, что горло сжалось от немого восторга. Воздуха было так много, что голова буквально кружилась, и он посильнее вцепился в рукав кожаной куртки.
— Ты как? В порядке? — Игорь окинул растерянное лицо парня внимательным взглядом.
— Д-да… я… прекрасно, — сбивчиво ответил он.
Какое-то время они просто стояли в молчании, провожая взглядом медленно катящееся по бесчисленным крышам солнечное зарево. Отсюда немного было видно купол Исаакиевского собора. Серёжа подумал, что при первой же возможности очень хочет в тот маленький сквер перед ним. А потом и в сам Исаакий. И вообще, снова посетит все-все знаковые места города, познакомится с ним заново.
— Пойдем сядем вон на тот выступ, — Гром указал на центр крыши, заметив, как подрагивают колени у парня. Может устал, а может просто волнуется, кто его знает… Как бы там ни было, он помог ему сесть, а сам достал из пакета два свертка в фольге. — Приятного.
— О… ты купил шаверму? — Тёмно-рыжие брови удивленно взметнулись. Он не был таким уж большим любителем шавермы, особенно ее поедания на ветру, когда волосы и без того лезут в рот, но он был так благодарен Игорю за эту вылазку, что и свёрток принял с энтузиазмом.
— Да я и Димке взял, но он что-то свалил внезапно… ладно, нам больше достанется, — и с довольной улыбкой запустил зубы в лаваш, который уже успел пропитаться соусом.
На крыше они сидели до тех пор, пока у Разумовского не покраснел кончик носа, губы приняли сиреневатый оттенок, а самого его начало потряхивать так, что даже Игорь почувствовал. Он уже предлагал ему минут двадцать назад спуститься, но тот попросил ещё немного посидеть, тоскливо вглядываясь в наплывающие сумерки. Гром вздохнул, засунул руку в карман куртки и отвёл её в сторону, подгребая ссутулившуюся фигуру парня к себе «под крыло», чтобы насколько возможно укрыть ему спину.
— Всё, хорош, Серёга, давай домой. Мы ж не последний раз на улицу вышли, простынешь нафиг, потом опять с температурой валяться будешь, — на сей раз мужчина поднялся, давая понять, что возражения не принимаются. Разумовский вздохнул, но тоже поднялся, шмыгнул носом и трясущимися губами попытался улыбнуться.
— Иг-горь, спасиб-бо тебе огром-мное, — светлые глаза отражали блеск осветившегося города.
— Да чё там, — Гром улыбнулся, довольный собой. — Давай, зяблик, хватайся и не навернись, а то нет желания опять тебя за руку на высоте ловить, чтобы в рыжую лепешку не превратился…
— Ты о чем?…
— Да так… было дело…
***
Спалось после такого просто прекрасно, он не помнил, как коснулся головой подушки, когда сон тут же утянул его к себе. Поэтому в кои-то веки проснулся, ощущая небывалую легкость, а не головную боль и тошноту.
Сергей со стоном потянулся, вскидывая руки, и потёр лицо, потом пригладил растрепанные волосы, взял с тумбы резинку для волос и завязал их в подобие аккуратного хвостика, чтобы нормально умыться.
— О, проснулся, — донеслось из центра гостиной. — Доброе утро!
— Доброе, — хрипловато откликнулся парень и пошёл к раковине. Игорь выглядел как-то очень уж… загадочно. Такой довольный, что едва улыбку сдерживал. Разумовский на него удивленно покосился. — Всё нормально?
— Ну да… — Гром дождался пока Сергей умоется и снова к нему повернется.
— Игорь… ты какой-то… — чуть прищурился парень, вглядываясь в его лицо. — Что-то хорошее случилось?
— Случилось, — косо улыбнулся Гром. — День Рождения…
— День… Как? Погоди… — На секунду он испугался, что совсем забыл про день рождения Игоря. — У тебя же в мае, нет?
— Да не у меня, дурачок, а у тебя, — хохотнул мужчина и растрепал ему волосы.
— У меня?… А… точно, — блекло отозвался он. — Как ты вспомнил вообще?
— Ну а чё ж я забуду, — рационально заявил Игорь, тактично умолчав, что про дату ему напомнила соцсеть Вместе, а потом и тётя Лена, которая о Разумовском теперь знала много и помнила намного лучше рассеянного порой Игоря. — Ща, погоди…
— Ты куда? — Сергей проводил мужчину недоуменным взглядом.
Гром вернулся довольно быстро, в руках у него был большой подарочный пакет синего цвета, который он протянул ему.
— Вот, с Днюхой тебя, Серёга…
— Это мне?… Ты мне приготовил подарок?… — он даже поперхнулся и пришлось откашляться, так что глаза слезились и выглядело так, будто он уже одним видом пакета был растроган. В общем-то, это было не так уж далеко от правды. — Да не стоило… зачем ты…
— Открывай-открывай, — подначивал Игорь, которому самому не терпелось увидеть реакцию.
— Это… Иг-горь… это что? — голубые глаза поднялись от содержимого пакета и шокированно уставились на майора. — Это правда? Ты не шутишь?…
В пакете обнаружилась плоская коробка с изображением ноутбука. Разумовский пытался понять, может это розыгрыш? Может там куча Сникерсов внутри? Или сковорода какая-нибудь… не мог же Игорь в самом деле подарить ему ноут?
— Не, ну это не макбук там или как его… но сказали, что для работы потянет, — Гром смущенно засунул руки в карманы. Впервые кто-то так реагирует на его подарок. Да и он сам не часто такое дарил, если уж откровенно говорить. Последний раз Юльке золотой набор дарил из сережек и кольца. Вся премия ушла, но зато она тогда взвизгнула и запрыгнула на него, зацеловывая.
Сейчас тоже премия за поимку этих маньяков кстати пришла. Правда пришлось Димку напрячь, чтобы он сгонял в магазин и сегодня с утра пораньше принёс. Игорь тихонько спустился и забрал пакет, сердечно благодаря Дубина. Тот сказал, что от себя положил туда хорошую удобную беспроводную мышь, чтобы проще было работать. — Там Дима тоже поздравление переделал, мышка — от него в подарок.
— Ты с ума сошел… это же очень дорого… — он виновато закусил губу, глянув на Грома. — Диме… Диме я позвоню…
— Ну, Марина Викторовна сказала, что тебе полезно заниматься тем, чем ты занимаешься, но в телефоне дипломные писать — это как-то слишком… Вот, подумал, что с ноутом проще будет.
— Я правда могу им пользоваться? — он всё ещё не мог осознать этот подарок.
— Ну а чё ещё с ним делать? Смотреть, что ли, на него? — хмыкнул мужчина.
Широкая улыбка медленно проявлялась на лице, глаза просветлели, и он бережно отложил коробку на стол, а сам кинулся с раскрытыми руками к Игорю, но внезапно смущенно затормозил.
— Ла ладно, иди сюда, — с улыбкой разрешил Игорь, тоже чуть раскинув руки, мол, можно. Бледное лицо буквально озарилось, он сделал вперёд разделяющие их два шага, и крепко обнял Грома. Тот похлопал его по спине и снова потрепал по макушке.
— Спасибо, Игорь… правда…
Он был так благодарен за всё. За спасение, за шанс, за внимание, за этот ноутбук и доверие… самое главное, Игорь теперь в самом деле доверяет ему, раз дал ноутбук.
— Ну всё-всё, — немного смутившись такого искреннего порыва и похвалы, Игорь отстранился и потёр сзади шею. — Там ещё тёть Лена нас в гости ждет. Отказ не примет, так что потихоньку до неё на такси доберёмся. Она торт обещала испечь…
— Мне?…
— Ну не мне же! — Игорь его обошел и принялся накрывать завтрак. — Давай, помогай и будем есть.
***
Прокопенко жила в обычной советской квартире на четвертом этаже. Обстановка, кажется, так и осталась с девяностых, разве что её разбавлял новенький плоский телевизор, который, как оказалось, покойному мужу подарили коллеги на юбилей. Квартира была плотно заставлена, но при этом хранила уют. В ней ощущал себя словно в родных объятиях. Серёжа по-началу чувствовал себя не в своей тарелке. Не добавляли спокойствия и фото полного усатого мужчины с живым и добрым взглядом. Фёдор Иванович Прокопенко.
Елена Львовна встретила улыбкой и теплыми объятиями.
— Серёженька, с Днём Рождения тебя! — сердечно поздравила она, поглаживая его по предплечью. — Главное здоровья тебе желаю, и больше позитива в жизни! Спокойствия… а всё остальное приложится.
— Спасибо большое, Елена Львовна, — искренне поблагодарил он и, насмелившись, заключил в объятия.
— Ну, проходите-проходите, — она замахала рукой, призывая следовать за ней в гостиную. — Я тут небольшой стол накрыла, тортик позже будет.
— Тёть Лен, да тут на целое застолье! — Гром окинул взглядом стол. — Сколько вкуснятины домашней, ммм! Серёга, сейчас ты отведаешь лучшие блюда в Санкт-Петербурге!
— Ой, Игорь, да ну тебя! — смущаясь всплеснула руками женщина и засуетилась, расставляя перед ними тарелки и приборы.
Временами Сергею казалось, что всё это сон… разве так в его жизни может быть? Он не только на свободе, но и отмечает свой день рождения не один, а в компании людей, которых хотелось назвать семьей. Вряд ли у него было такое право, но ощущалось именно так. Сам он больше молчал, с улыбкой слушая веселую болтовню Игоря и Елены Львовны. Хотя даже его им удалось увлечь в беседу. Он отыскал в памяти самые добрые истории, которые успели с ним случиться, чтобы хоть как-то поддержать атмосферу и не заикаться ни про детдом, ни про клинику, ни, уж тем более, про Олега.
В какой-то момент тётя Лена позвала с собой на кухню Игоря, который вскоре вернулся, погасил свет в гостиной, и женщина зашла с тортом, украшенным свечками с цифрами.
Глаза сами собой заслезились. Эмоции переполняли, тесня сердце в груди. Свет от пляшущих огоньков отразился на влажных ресницах, когда он наклонился и, хаотично придумывая в голове самое заветное желание, задул свечи. Хотя впервые за долгое время он ощущал, что уже имеет всё, что нужно, как можно просить о большем? Сегодня точно один из самых счастливых дней в его жизни….
***
От тёти Лены они вышли уже поздно. Хотя правильнее будет сказать «выкатились». Наелись так, что дышать было тяжело. Остальное женщина настоятельно упаковала в контейнеры и вручила в пакетах. В одном пакете аккуратно упакованные домашние котлетки, пюре и два салата, а в другом — половина потрясающего, нежного торта.
Уже внизу Игорь похлопал себя по карманам и застопорился.
— Да бля… телефон в прихожей забыл…
— Давай пакеты, я подожду, а ты сбегай за телефоном, — предложил Серёжа.
— Я быстро! — Гром передал пакеты и открыл дверь магнитным ключом.
Женщина удивилась, увидев его на пороге, потом тут же обнаружила пропажу и настояла, чтобы Игорь зашел. Через порог передавать нельзя. А ещё надо в зеркало посмотреться.
— Да ладно, тёть Лен, меня там Серёга ждёт внизу, побегу.
— А, ну давай-давай! Счастливо! — Она осенила его крестным знамением вслед.
Гром на ходу смотрел, где едет заказанное такси. Машина как раз уже заехала во двор, когда Игорь вышел из двери.
На крыльце было тихо и пусто. На ступенях валялись пакеты, а рядом с ними торт, размазавший крем по выщербленному бетону.
— Серёжа?… — голос отчетливо и громко пронесся по стемневшему двору. — Серёг! Ты где?!
Всё вокруг хранило молчание, только собственное дыхание и пульс оглушительно грохотали в ушах.
Конец эпизода
