Впервые за долгое время появилось настолько яркое чувство
собственной неуместности. Несомненно было приятно видеть, как Игорь
буквально расцвёл рядом с Юлей, стал до непривычности нежный и озорной. Он
много улыбался и смеялся, иногда даже напевал и пританцовывал, складывая на
тарелку пригорелые тосты. Сергей украдкой наблюдал за ним и иногда сам
невольно начинал улыбаться, заражаясь этим позитивом, который однако,
совершенно не проникал в сердце. Игорь вовсе не стал с ним хуже обращаться
или же общаться прохладнее, но… просто больше времени он, конечно,
проводил с Юлей. Какой же досадной помехой он сейчас должен им
представляться. Они два взрослых, влюблённых человека, которые вынуждены
делить одну квартиру с другим, совершенно чужим, взрослым человеком. Он и
сам был рад, что ночная таблетка не просто помогает заснуть, она буквально
дергает за рубильник и отключает на ночь сознание. Вовсе не хотелось бы
услышать или увидеть то, что ему не положено. Хотя состояние утром оставляло
желать лучшего. Милосерднее были тревожные сны, чем бесплотная чернота,
которая не давала ощущения отдыха. От других таблеток прибавилась
постоянная, тупая головная боль и мерзкое ощущение, будто его укачало.
Разумовский пытался сделать своё присутствие максимально незаметным,
испытывая бесконечный стыд за сам факт своего существования здесь. Даже
сейчас, в уютной сумеречной атмосфере вечера он сильнее кутался в одеяло, не
осознавая до конца, холодно ли ему внутри или снаружи. С кровати он наблюдал,
как из-за спинки дивана виднеются две головы, склоненные друг к другу на
фоне мельтешащего телевизора. Там показывали старую комедию «Укрощение
строптивого».
— Напоминает наше первое знакомство, — хихикнула девушка.
— Это чем? — в голосе Игоря слышалась ленивая улыбка.
— Гостеприимством!
— Ой, ну знаешь, зато я тебе от души кипятка налил, но ты уже ушла…
Они смеялись, поддразнивая друг друга, иногда коротко целовались. А на Сергея
напала такая вынимающая душу тоска, какой он давно не испытывал. Просто
резко дошло осознание, что его участь — всегда наблюдать за чьими-то
счастливыми спинами. А сейчас ещё и быть обузой. Всего несколько счастливых
лет удалось прожить, когда он был сам себе хозяином, когда не зависел ни от
кого материально, когда идеи воплощались, мечты сбывались, а рядом было
надёжное плечо… оказавшееся, впрочем, ненастоящим.
Пожалуй, если бы не таблетки, эти мысли довели бы до очередной панической
атаки, но сейчас он думал об этом с апатичной отрешённостью и глухой грустью.
— Серёж, иди к нам! Чего там один сидишь?
Оклик Юли вывел его из мрачных дум, заставив вздрогнуть и встрепенуться.
— О… эээ… д-да я тут… — приглашения он вовсе не ожидал, поэтому сказал в
ответ какой-то несуразный набор слов.
— Ну и вот! А ты будь здесь, кино прикольное, давай вместе посмотрим, —
продолжала настаивать Пчёлкина и незаметно ткнула Грома в бок.
— Ай!… Конечно, Серый, диван большой, места хватит, — неловко подхватил
мужчина.
— Я бы не хотел помешать…
— Так, Разумовский, давай сюда, — наигранно строго позвала Юля,
развернувшись к нему лицом и призывно махнула рукой.
Отказываться было бы глупо. Поэтому парень слез с кровати и скромно занял
место в углу дивана, соблюдая почтительную дистанцию от пары.
— Серёж, ты расслабься, а то прям комок нервов, — девушка протянула руку и
ободряюще погладила его пальцы. — Ой, ты же ледяной! Игорь, дай-ка плед…
Вот, закутывайся. Чаю хочешь?
— Н-нет… спасибо большое, — он искренне улыбнулся им, плотно завернувшись
в шерстяную ткань. Стало действительно куда теплее. Он даже попытался
вникнуть в происходящее на экране, но внутренний голос напомнил, что они
сделали это из жалости. Единственное, что он способен вызывать сейчас —
жалость. Но хотя бы не отвращение, хотя… Заткнуть поток этих тревожных
мыслей получалось плохо.
***
Вскоре все эти тревоги отошли на второй план. Последний раз так плохо он
чувствовал себя только в больнице… ну может ещё после провальной попытки
суицида. Даже успел отвыкнуть, каково это. Может основной смысл таблеток в
том, чтобы было настолько плохо физически, что на ментальные и психические
проблемы уже не оставалось ни сил, ни концентрации. Более-менее сносно он
чувствовал себя лёжа. От любого лишнего движения подкатывала волна
тошноты, которая никогда не исчезала, но иногда таилась, будто выжидая. Если
голова не раскалывалась, то кружилась. А ещё эта мерзкая слабость до
холодного пота… Глаза жгло, в носу и на губах снова появились кровящие
трещинки. Он так устал чувствовать себя плохо… неужели он теперь обречён
испытывать всё это до конца жизни? Это слишком, это словно китайская пытка
водой.
Сегодня снова, как и множество раз за последние несколько дней, он резко
отложил вилку, бледными губами промямлил извинения и, пошатываясь, как мог
быстро, встал из-за стола, направляясь в сторону туалета, с дрожащей рукой,
прижатой ко рту.
— Серёг, тебе помочь? — поспешно поднялся Игорь. Но Разумовский отчаянно
замотал головой и ускорил шаг. Игорь опустился обратно на стул. — Нихрена не
могу понять… От таблеток же лучше должно быть, а ему вон как плохо. Уже
почти совсем не ест…
— Это всё побочки жёсткие, — нахмурившись произнесла Пчёлкина, обнимая
ладонями большую кружку. — Неужели ему надо настолько сильные препараты
сейчас принимать? Он выглядел куда лучше, когда я приехала… Хотя и случай у
него непростой. Даже не знаю…
— Да вот я и хочу ему сказать, может ебись конём эти таблетки, пусть не пьёт, —
Гром раздосадовано, шумно отхлебнул горячий чай.
— Так нельзя!
— Это почему?
— Резко такие препараты лучше не отменять, последствия могут быть
непредсказуемые! Даже многие лайтовые антидепрессанты отменяют
постепенно, а уж у него такой список, что от одних названий тошно…
***
Вечером Юля осторожно подсела к Сергею, который немного заторможенно
смотрел с кровати куда-то в окно, хотя вряд ли что-то за ним мог разглядеть.
— Серёжа? — тихо позвала девушка, коснувшись его руки.
Сергей не вздрогнул, как обычно, а медленно перевёл на неё измученный
взгляд. В нём читалась сплошная боль и усталость.
— Я… позволишь немножко тебе помочь? — она сочувственно улыбнулась.
— М? — почти апатично откликнулся парень.
— Я принесла кое-что, чтобы немного облегчить хотя бы внешние симптомы. У
тебя глаза постоянно красные, губы лопаются, совсем высохли, и кожа на лице…
— Н-ничего страшного, — произнёс он, будто даже языком ворочать было
сложно.
— Ты просто ляг и расслабься, хорошо? А я немножко за тобой поухаживаю, —
она попыталась добавить в голос оптимизма.
— Юля… мне н-неловко…
— Не упрямься, обещаю, что ничего плохого не сделаю.
— Я знаю…
Он устало прикрыл глаза, будто сдаваясь. Пчёлкина достала из косметички
увлажняющие капли для глаз.
— Давай для начала в глаза закапаем?
Красноватые веки тут же распахнулись, пропуская тревожный взгляд. Стоило
Юле приблизить руку к его лицу, как он тут же зажмурился, вжавшись затылком
в подушку.
— Серёж, ты чего? — удивлённо протянула девушка, замерев с флакончиком в
руках.
— Будет… больно, — это прозвучало как утверждение, а не вопрос, почти
обречённо.
— Ну что ты! — она держала голос на позитивной ноте, но сердце сжалось. —
Это всего лишь увлажняющие капли, они не щиплют совсем, я часто их себе
закапываю, когда много сижу за ноутом, или если надеваю линзы. Ну же, Серёж,
не бойся, ладно? Я обещаю, что больно не будет, наоборот глазам сразу станет
легче.
Было глупо продолжать отказываться, поэтому он буквально заставил себя
открыть глаза, с опаской наблюдая, как флакончик приближается к ним. Веко
трепетало инстинктивно, поэтому вскоре он ощутил осторожное прикосновение
кончиков пальцев к коже и крупно вздрогнул. В секунду налетели страшные,
смазанные воспоминания, как его схватили санитары, а потом намертво
примотали к какому-то креслу. Перед собой он видел лишь очерченный силуэт
Вениамина Самуиловича, который сзади подсвечивала яркая лампа. Потом ему
зафиксировали голову, надели какую-то шапочку с датчиками и… и попытались
вставить в глаза жуткого вида железные скобы. С первого раза это никак не
вышло, да и со второго. Он до сих пор помнил чувство собственной
беспомощности и ничтожности. Просить у этих людей перестать было абсолютно
бесполезно, они оставались глухи к его мольбам, крикам, слезам. Рубинштейну
хотелось попробовать какие-то препараты, чтобы вызвать изменения цвета
радужки искусственно. Ничего не выходило. Добился он лишь того, что Сергею
казалось, будто в глаза залили кислоту. Он беспомощно всхлипывал, не силах
даже сомкнуть веки по собственной воле. В итоге Рубинштейн всё равно получил
своё… Сергей был так измучен и напуган, что Птица легко занял разум, оглядев
доктора золотыми глазами, полными пылающей ненависти…
— Шш, не бойся, — девушке удалось выдавить пару капель на панически
расширившийся зрачок. Её предплечье касалось его груди, и она отчётливо
ощущала как часто он дышит, и как загнанно бьётся сердце. — Всё хорошо, не
больно ведь?
Разумовский сглотнул и несмело качнул головой, пришлось признать, что в этом
глазу значительно снизилось жжение как от песка.
Дождавшись утвердительного ответа, Юля принялась за другой глаз. Парень всё
равно вздрагивал, но уже не пытался отшатнуться.
— Это из-за больницы, да? — она попыталась спросить как можно мягче. Не
могла не задать этот вопрос. — Они что-то делали с глазами?
Брови изломились над переносицей и он отвёл взгляд.
— Можн-но я н-не буду отвечать? — тихо попросил он.
— О… эээ… конечно! Извини, — поспешно добавила она.
И всё-таки нужно накопать что-то на эту клинику. Похоже, там настоящий
портал в ад. Молчать о таком просто невозможно. Между тем она улыбнулась и
достала баночку крема и какой-то тюбик.
— Вот этим намажем тебе лицо, и вообще я оставлю тебе всё это, пользуйся
каждый день, хорошо? Наверняка кожа болит. Вот этот смягчит и увлажнит кожу
на лице, вот это офигенный бальзам для губ! А вот эта мазь поможет болячки на
руках заживить. Я с собой в лес брала, когда меня местная мошка чуть не
сожрала и я аж до корочек расчесала руки и ноги в некоторых местах.
Юля что-то ему показывала, объясняла, но информация будто рикошетила от
воспалённого мозга, не давая просачиваться в мыслительный процесс.
— …о, у тебя витилиго? Круто! Я даже сразу и не заметила, — она в каком-то
восторге провела пальцами по бледным, даже бледнее всей остальной кожи,
неровным пятнышкам.
— Иногда… сильнее проявляется, — в голове пульсировала боль, рот снова
наполнился слюной, когда желудок содрогнулся. Волна тошноты резко
подкосила к горлу, но он с трудом смог отогнать её обратно. — К-когда придёт
Иг-горь?
— Игорь? Ну, думаю, через пару часов? Он звонил не так давно, был на другом
конце города, спрашивал, что купить. Ладно, отдыхай, скажи, если что-то
понадобится, — Юля погладила его по сухим, шершавым пальцам.
Разумовский облегченно выдохнул и закрыл глаза. Последнее время сил совсем
ни на что не оставалось. Да и желания. Он уже пару дней не брал скетчбук,
просто сидел или лежал и умудрялся уставать даже от этого. Пока он тешил себя
надеждой, что это идёт период адаптации к препаратам, а потом станет легче.
По крайней мере, так рассудила Юля. Ей хотелось верить, она всё говорила
очень уверенно.
***
Мужчина сосредоточенно резал колбасу. От бутера с колбасой пацан точно не
откажется. Гром за ней в мясной магазин ходил, и там сказал продавщице
волшебную фразу: «Вы посоветуйте хорошую колбаску, мне ребёнку». Женщина
тут же понимающе улыбнулась и в самом деле убрала тот кусок, который
показывала изначально, протянув другой, отрезала тонкий кусочек и дала
попробовать. Игорь кусочек оценил и попросил завернуть.
— Игорь, а это точно нормально? — шёпотом спросила Пчёлкина.
— Что именно?
Юля кинула обеспокоенный взгляд в дальний конец комнаты.
— Я про Разумовского!
— Слушай, ну такой ты себе вопрос задала, конечно…
— Блин, Игорь! Ну ты сам-то не видишь? Адаптация, конечно, бывает, как и
побочки, но… он же не химиотерапию проходит, почему ему так плохо?
— Думаешь, всё-таки перестать давать ему таблы? — Гром нахмурился и тоже
бросил взгляд на парня.
— Нет! Большую часть психотропных нельзя просто так бросать, я ж говорила, с
них нужно грамотно слезать, а то отходняки могут быть ещё жёстче.
— Ты-то откуда столько про это знаешь?
— Делала несколько лет назад обзор, там скандал был с одной
фармакологической фирмой, которая контрафактные антидепрессанты по
аптекам распахивала, короче… не важно!
— И что делать? — Гром задумчиво пожевал бутерброд.
— Надо попросить скорректировать лечение… Скоро ему на приём?
— Через неделю, кажется. Ладно, поговорим…
— Кстати, а ты не думал, что ему специально назначили какое-то неверное
лечение? — Пчёлкина тоже незаметно для себя схватила бутерброд. Она
привалилась спиной к кирпичному, с выбоинами, косяку и опёрлась ступнёй о
лодыжку другой ноги.
— Ну так городской-то психиатр ничего не изменила, сказала принимать дальше
и всё, — пожал плечами Игорь.
— Странно… не понимаю я смысл в таком лечении. Разве в таком состоянии
может улучшиться менталка?…
— Ты права, Юль, я и сам об этом думал… бедолага вообще есть перестал, уже
щёки впали, — вздохнул он. Спасибо, что помогаешь, родная, а то иногда я
вообще не представляю что делать и правильно ли я делаю…
— Ты молодец, Угорёк! — девушка обняла его лицо ладонями и поцеловала в
губы и кончик носа. — Ты держишься куда лучше, чем я могла ожидать. Ты сам
не представляешь, какой ты молодец.
Мужчина польщённо ухмыльнулся и заключил её талию а кольцо рук.
***
Боль в голове стала такой страшной, что Сергей не нашёл в себе сил встать с
дивана и перебраться к себе. Он скрючился под пледом, зажав ладони
подмышками, будто обнимая себя, этот жест всегда его немного успокаивал.
Он почти уткнулся носом в диван, пытаясь спрятаться от слепящих приступов
мигрени. За этим уже несколько минут наблюдала Юля, не выдержав, она
подошла и медленно села рядом, потом протянула руки к костлявым плечам и
слегка приподняла, укладывая его голову к себе на колени. Её прохладная, узкая
ладонь легла на лоб, и парень со стоном подался навстречу. Она попробовала
ласково провести пальцами сквозь рыжие пряди, он издал дрожащий выдох.
— Так получше? — Почти шёпотом спросила Юля.
Парень кивнул, так и не открывая глаз, и снова едва заметно поднырнул под
ладонь. Юля смотрела сверху с грустной улыбкой, продолжая нежно
поглаживать многострадальную голову. Эта незатейливая ласка помогала хоть
немного отвлечься, переключиться на другие ощущения. Было до мурашек
приятно испытать настолько мягкое, доброе и нежное касание. Это было чем-то
новым, незнакомым, но таким завораживающе успокаивающим… Кажется,
Пчёлкина поняла это и всякий раз после обезболивающего принималась гладить
его по голове, чтобы немного облегчить страдания.
***
Сергей не помнил, когда Юля исчезла из квартиры. Игорь просто стал
пасмурнее, в квартире сделалось тише и больше его самого никто не гладил по
голове. В какой-то момент он додумался открыть рот и спросить, где Юля, а
Игорь ответил, что она снова уехала и попросила передать ему «пока» и
пожелания скорейшего улучшения самочувствия.
В следующий раз, когда он открыл глаза, за окном уже была ночная чернота, а в
лицо бил мельтешащий свет из телевизора. Игорь сидел рядом и смотрел
новости, слушая выступление какого-то политика, чьё лицо Сергей никак не мог
поймать в фокус. Голову снова разламывало пополам.
Устал...
Устал...
Устал...
Пусть перестанет болеть…
Болит так сильно…
Не могу больше…
Гром краем глаза отметил какое-то шевеление сбоку, видимо Рыжий
проснулся. А потом едва не вздрогнул, когда ощутил на бедре тяжесть чужой
головы. Разумовский положил её осторожно, медленно, а потом замер, будто бы
и не дыша. Наверное ожидал, не скинет ли его с себя мужчина. Но Игорь сразу
понял, что это значит… Он несколько раз за прошедшие дни замечал, как Юля
гладит его по голове, якобы это помогало пережить мигрень.
Он на пробу положил ладонь на голову и услышал, как Разумовский издал тихий
вздох. Большая грубая ладонь неуверенно прошлась по рыжей макушке, чуть
зацепив пару волосинок заусенцами. Он продолжил поглаживать растрепанные
пряди, вовсе не так нежно, как это делали изящные ручки Пчёлкиной, но,
похоже, это тоже было на пользу. Гром продолжил это нехитрое занятие, снова
переключив внимание на новости. А потом ощутил, как на джинсах, в том месте
где тёмно-рыжие ресницы касались бедра, расплылось маленькое горячее
пятнышко. Он недоумённо опустил взгляд и проследил за прозрачными
капельками, скользившими из уголка глаз, через переносицу и висок, исчезая в
тёмно-синей ткани.
Конец эпизода
