Чем дальше двигался этот день, тем больше Игорь убеждался, что стоило утром вовсе не выходить из дома. Сначала пришлось выдержать визит московской комиссии со всеми их столичными выебонами. Они очень некстати решили пообщаться с ним самим, и как бы Фёдор Иванович ни пытался увести их в другую сторону и к другим сотрудникам, тем, как на зло, нужно было допекать тупыми вопросами именно Грома. Ну а он что? — Отвечал как есть. То что ответы не те, понимал по краснеющему лицу Прокопенко за их плечами, и как он стучал пальцем по виску, явно призывая Игоря думать над ответами получше.
Потом комиссия долго о чём-то общалась с начальником у него в кабинете. Даже слишком долго. Игорь уже решил, что до конца рабочего дня они так и не выйдут оттуда, но нет! Вышли. И сменить их пришлось самому Игорю, потому что Прокопенко вызвал к себе почти мгновенно. И уже там он получил по полной программе за свою прямолинейность. Но и на этом неприятности не закончились. Фёдор Иванович не оставлял попыток навязать ему напарника, мол, новоиспечённый майор должен учиться работать в команде, не брать всё на себя и осознавать ответственность. А Игорь считал, что один он справляется куда эффективнее и несёт ответственность только за себя, а не тащит балласт в виде очередного бестолкового сотрудника. И, как говорится, никогда такого не было и вот опять...
— Да ну ёбен-бобен, ФёдрИванч, На кой хер он мне упёрся? — почти взмолился Гром. — Какой ещё Ярослав?
— Ты мне поговори ещё! — Начальник хлопнул по столу, его усы яростно дёрнулись под носом. — Тебе хоть какой-то сдерживающий фактор нужен!
— Типа меньше дел раскрывать, а то Москве завидно, или что? — Гром поднял хмурый взгляд, хотя тон его оставался ленивым.
— Цыц! — короткая, жесткая ладонь снова взметнула документы на столе. Глаза прищурились, будто прожигая в нём дыру. — Игорёк, а ты зря звездишь… Ты мне полквартала разнес пока угонщиков искал!
— Но нашел же, — так же спокойно заключил Гром.
— Я ему про Фому, он мне про Ерёму… — куда-то в сторону вздохнул мужчина. — Значит так, бери Ярослава, вот тебе дело. Предположительно об убийстве. Не перебивай! Едете оба и точка. Вечером отчет мне на стол. Свободен.
***
Ярослав Горюнов в отделе был новичком. Энтузиазмом не горел, старался максимально забиться в угол и держаться подальше от обсуждений и активной деятельности. Игорь вообще искренне не понимал, как именно его занесло сюда… ему бы просто секретарем бумажки в закрытом кабинете перебирать, а его на оперативно-розыскные… Но в целом майору было по барабану, пока не выяснилось, что нянькой ему назначили самого Игоря. При этом характер у новоиспеченного напарника оказался ершистый и задиристый. Да и на вид он больше напоминал муринскую гопоту, чем сотрудника полиции: бритый, с нависающими бровями и глубоко посаженными глазами, ему бы ещё «абибас», а не винного цвета бадлон, и совсем полная картина.
Гром сразу решил, что делать будет ровно то, что всегда делает, а этот пусть ходит за ним, если так угодно. Он его предупредил, чтобы под ногами не мешался. И что по итогу?.. Посреди допроса начал вставлять свои очень нужные пять копеек. Игорь прекрасно видел, что предполагаемый убийца (парень погибшей), явно нервничает, храбрится, конечно, но ещё чуть-чуть и размажется. Пока не влез Ярослав. Откуда-то взялся профессиональный гонор, возомнил себя с Игорем наравне и давай этому мудачью его права разъяснять, про адвоката говорить, и что тому добровольно нужно в участок по бумаге явиться. Гром ему чуть поясной поклон не отвесил «ебать, спасибо!». Дали преступнику и время, и идеи, и возможности. Такой первородной тупости
пополам с самомнением он ещё не встречал в своей работе. Игорю пришлось призвать всё своё благоразумие, чтобы не врезать, когда тот на обратном пути раскудахтался, рассказывая, что как раз за такие методы Грома и недолюбливают.
Откровенно говоря, он бы уже сейчас выкинул Горюнова посреди дороги, но черт с ним; раз обещал, то довезет.
Правда в тишине ехать не получилось, спор разгорался вместе с мерзостной погодой. Снег смешался с дождем, облепляя стекла, дворники раздражающе елозили по лобовому, поскрипывая резиной. Пальцы до белых костяшек вцепились в руль — того и гляди оторвет, но он изо всех сил старался концентрироваться на дороге. Пока Горюнов не начал размахивать папкой с протоколом перед лицом, тыча в него пальцем.
Стоило отвлечься лишь на секунду, как неожиданно метрах в пяти до пешеходки на дорогу метнулось размазанное дождем пятно, да так стремительно, что утопить педаль тормоза получилось слишком поздно. Тело с глухим стуком ударилось о капот, влетая в лобовое стекло, которое тут же разбилось, покрывшись тысячами трещин, словно паутиной, а потом человека отбросило куда-то вбок и назад.
После скрипа тормозов, их обоих дернуло вперёд, Ярослав умудрился приложиться лбом. Наступила тошнотворная тишина. Она казалась оглушительной, хотя по-прежнему шумел дождь, и будто ничего кроме этого звука больше не существует. Улица вмиг стихла, хотя и раздавались редкие испуганные возгласы. И даже Горюнов заткнулся, испуганно глядя перед собой. У Игоря от осознания произошедшего мороз пополз по затылку, шевеля волосы под кепкой. Сердце сначала перестало биться, а теперь бешеным зайцем застучало о рёбра. Он дышал открытым ртом, в ужасе переваривая случившееся. Правда на самом деле прошло едва ли больше пяти секунд.
— Чё сидишь?! Вызывая скорую и дэпээсников! — рявкнул Гром напарнику и вылетел из машины.
— Да что ж вы творите! — надрывно крикнула какая-то женщина, стоявшая на обочине.
— Она же сама на дорогу вылетела… — резонно поправил кто-то.
— Да солевая, наверно, — ещё одно предположение из народа.
Но подходить близко почему-то не спешили. Игорь лишь краем уха отмечал все эти реплики, а весь мир сузился до распластавшегося на асфальте тела. В нескольких метрах валялся порванный кроссовок. Плохо.
Он подбежал к телу и уже медленнее опустился рядом на колено. Рыжие волосы разметались по лицу и промокшему асфальту. Шапка лежала на поребрике, темно-серые джинсы стали сплошь грязными и мокрыми, как и темная ветровка. Первым делом Игорь с замиранием сердца прижал пальцы к сонной артерии. Пульс обнадеживающе толкнулся в кончики пальцев. У Игоря пот выступил на висках, его будто помиловали. Живая…
Потом он осторожно отвёл медные пряди от лица и удивлённо воззрился на открывшийся вид.
— Эт чё там? Парень, что ли? — озвучил кто-то его мысль.
И правда — парень. Точеные скулы, длинный, острый нос, добавлявший лицу какого-то благородства, родинка на скуле, тонкие, бледные губы. Молоденький совсем, студент? Высокий, тощий и симпатичный, наверное, модель какая-нибудь.
— Давай его из лужи-то перетащим! — раздался за спиной голос Горюнова.
— А если у него позвоночник сломанный? — Игорь кинул на него взгляд, как на последнего дебила. — Не знал, что до приезда врачей нельзя передвигать пострадавшего, если нет других факторов угрозы жизни?
М-да, если парень модель, то со сломанным позвоночником может и конец карьеры прийти…
Единственное полезное, что сделал Ярослав — попросил у кого-то зонт, чтобы раскрыть над ним, и дождь не заливал бледное лицо. Под головой парня тревожно расползались красные потеки, как и от пальцев руки, которые были усеяны мелким стеклом, торчащим прямо из кожи.
Чего Игорь совсем не ожидал, так это того, что парень слабо дёрнется и застонет.
— О! Парень, ты меня слышишь? — четко произнёс Гром, немного склонившись.
Рыжий болезненно поморщился и растерянно приоткрыл глаза. Неловко шевельнул телом, попытался поднять окровавленную руку, чтобы взглянуть на неё. Она жутко дрожала, будто он только что пронёс в ней стокилограммовую гирю, и, похоже, не слушалась. Он снова протяжно застонал.
— Шш, ты лежи-лежи, — Игорь мягко опустил его руку обратно. — Не шевелись, врачи уже рядом, скоро тебе помогут.
В ответ парень снова закрыл глаза и издал вымученный полустон-полувсхлип. Игорь сочувственно положил ладонь ему на голову, касаясь щеки.
— Потерпи чуть-чуть, ладно?
Удивительно, но парень кивнул. Едва заметно, но под ладонью отчетливо почувствовалось это движение.
— Вот и молодец, — Игорь попытался звучать ободряюще.
— Я… — почти неслышно, подрагивающим голосом начал парень. — …я т-тебя… слышал…
— Услышал? — он попытался понять, что там пацан бормочет. — Я ж говорю — молодец!
И как только лицо снова начало кривиться от накатывающей боли, Игорь тут же принялся повторять, держа его за ту руку, которая выглядела не поврежденной: — Потерпи ещё немножко, родной, я уже слышу, они где-то на соседней улице. Всё будет хорошо. Еще минутку потерпи…
Ему бы злиться на рыжего, он сам ведь под колеса кинулся, но во-первых, Гром был счастлив, что парень жив, а во-вторых, он даже представлять не хотел, что тот сейчас испытывает после такого-то удара. Кажется, когда медики, наконец, прибыли на место, он снова потерял сознание. А потом всё произошло быстрее, чем можно было предположить. Игорю задали несколько вопросов, он дал чёткие ответы, парня зафиксировали на носилках и погрузили в машину. Майор попытался быстро спросить, мол, насколько всё плохо, но врач пожал плечами и ответил, что нужно проверить нет ли внутренних разрывов и кровотечений, а
там видно будет.
И вмиг весь оптимизм из Игоря выветрился. То есть то, что они парой слов обменялись ещё не говорит о том, что мальчишка останется жив. Прекрасно. День настолько заебись, что даже мать Тереза начала бы пинать детей. Потому что теперь пришлось ещё и составлять протокол, снова объяснять всё патрульным, а потом ехать в главк и рассказать фееричные новости Прокопенко... Мало того что на служебной машине теперь капот и лобовуха под замену (даже страшно подумать, что эти повреждения получились от столкновения с человеком), так ещё и начальник обоих чуть не прикончил. И никакие доводы, что парень сам материализовался на дороге, не помогали.
— Д... да ФёдрИванч! — Не выдержал Игорь. — Если бы этот полупокер не начал размахивать у меня делом перед носом, я бы раньше его заметил!
Этот разговор происходил уже наедине.
— С ним я отдельно поговорю!
— Да вы что хотите делайте, но я с этим конченым больше никуда не поеду. И дела вести с ним не буду! Сначала допрос испортил, а потом я из-за него же чуть труп не сделал!
— Испортил или нет, видно будет, — уклончиво ответил Прокопенко, понимая в глубине души, что Горюнов, конечно, не ту тактику выбрал.
— Да я отвечаю, это теперь вообще висяк будет. Его в два раза сложнее будет размотать на признание, хотя ежу понятно, что этот сучонок её убил!
— Знаешь что, Игорёк? — вздохнул начальник, пытаясь вернуть себе самообладание. — Давай-ка ты в отпуск сходишь.
— Да какой отпуск? Зачем?!
— Затем! — рявкнул он, вмиг расставшись с намерениями быть спокойнее. — Голову проветрить! Да и вообще, неизвестно что с мальчонкой этим. Пока не убедимся, что он не отъехал на тот свет, на работе тебе делать нечего. Сегодня и так герой вечерних сводок будешь.
***
Вечером Игорь сел за обзвон всех городских травматологий. Почему-то он не додумался сразу спросить, куда они его отвезут. Главное, чтобы не пришлось морги обзванивать...
Информацию по телефону давали неохотно, помогали только волшебные слова "майор полиции Игорь Гром". Как ни странно, отыскать удалось уже в четвёртой больнице в списке. Ему тут же обозначили, что часы для посещения завтра с 16:00 до 19:00. И конечно уже через час Игорь был на месте. В общем-то, достаточно было просто показать ксиву и его пустили в палату даже поздно. То что парень не в реанимации уже очень обнадёживало.
Здание было старым, похожим на старинную усадьбу с широкими лестницами и парадными колоннами. Хотя стоило подняться на третий этаж, как картина была уже совсем другой. Палаты были настолько переполнены, что пара коек стояла даже в коридоре. На арочном окне с облупившейся деревянной рамой и таким же подоконником, стояла жестяная банка из-под Бондюэля, в которую складировались бычки. Запах стоял соответствующий. Кто вообще разрешал курить в коридоре?.. Пол поскрипывал под стареньким линолеумом, стены до середины были безнадёжно отремонтированы отвратительными на вид пластиковыми панелями "под дерево".
Пострадавший обнаружился в двадцать третьей палате, где помимо него лежало ещё человек восемь. Душно было просто жесть. Но, судя по всему, дед, оккупировавший место у окна, имел полную монополию на управление форточкой.
А вот свою пропажу Игорь признал мгновенно. Кровать была ближе всего к двери, рядом с раковиной. Игорь подтянул древнего вида стул и осторожно сел на него рядом. Выяснилось, что парня зовут Разумовский Сергей Викторович, 1991 года рождения. А выглядел, кстати, младше... А вот теперь Игорь и не знал, что дальше? Не будить же его? В целом убедился, что парень жив, и что даже не в реанимации, значит можно выдохнуть. А поговорить с ним можно в другой день. Хотя бы понять, имеет ли он какие-то претензии, всё-таки переход был уже не так далеко, машина в любом случае источник повышенной опасности, а он получил какие-то травмы... На что тут надеяться? Конечно у него будут претензии. Эх...
Гром уже собрался уходить, окинув взглядом перебинтованные пальцы, которые лежали поверх одеяла, но ресницы трепыхнулись, и голубые глаза уставились в потолок.
— Кхм... Сергей? — Внутри как-то всё даже обожгло от неожиданности. — Здравствуйте...
— Где вы? — Невпопад спросил рыжий, неловко повернув голову в его сторону. — Темно очень... и... и где я?..
Лицо Игоря вытянулось, он окинул взглядом палату, где горел приглушённый свет, и тяжело сглотнул.
Конец эпизода
