Март выдался мрачным: холодным и слякотным. Как же надоело месить бурую кашу днём, убивая и без того заношенные до трещин кроссы, и превращаться в фигуриста по утрам и вечерам, когда вся эта мокрая дрянь подмерзала. Что вообще с погодой творилось — совершенно непонятно. Будто Северная столица внезапно осознала свою северность и решила в некоторые дни добавить ещё один февраль вместо нормальной весны. В небесной канцелярии, видать, происходил нехилый баттл, посылая на город до снег, то дождь. Неизменным оставался только пронизывающий ветер.
Какая весна была в прошлом году Сергей даже не мог вспомнить. Тогда были ГОСы, диплом и первая серьёзная работа над будущей соцсетью. Разработки он вёл примерно со второго курса: от робких набросков до самых дерзких притязаний. Работать приходилось аккуратно, если только кто-то прознал бы, чем он занимается или, не дай бог, увидел проекты, то кто-то с более сильной финансовой поддержкой... вернее сказать... кто-то при наличии финансовой поддержки как таковой, уже мог бы перехватить идею и пустить её в ход. Пока у Сергея не было ничего, кроме собственных мозгов и ожидания, дадут ли ему грант. Ещё он консультировался с бесплатным юристом на сайте, и там ему посоветовали, что любые такие идеи лучше сразу патентовать. Конечно Разумовский тут же забил в поисковик вопрос по поводу стоимости такого патента. И закрыл не просто вкладку, но и браузер в целом. Как будто цифры могли проникнуть к нему, словно вирус, и поразить его, кошелёк и эту простенькую квартирку. Ладно, он придумает, как обезопасить своё детище, не сливая среднемесячный оклад.
Он уже год находился в поисках инвесторов. Люди хотели либо железобетонные гарантии успеха, либо настолько большую власть над проектом, что по сути Сергей становился чуть ли не второстепенным лицом во всей этой истории. Всё это ужасно било по нервам. Спасибо хоть Олег был рядом и помогал на последних курсах универа и сейчас. Даже из армии писал регулярно, поддерживал. Сейчас, правда, они реже стали видеться. Серёжа постоянно корпел над созданием идеальной модели и совершенствовал презентации на основе уже прошедших, не особо успешных. С подработкой было туго, потому что везде требовалось много времени. Разве что флаеры на морозе несколько часов в день раздавать. Но с этого много заработать не получалось, конечно. Часто выручал Олег. И от этого было стремно и стыдно. Он никогда сам не
просил, но Волков видел всё своими глазами.
Хотя недавно они снова крупно поссорились, чего раньше особо не случалось. Разумовский просто заикнулся, что хочет попробовать продать свою квартиру, которую получил при выпуске из детдома. Этих денег хватило бы запустить приличный стартап. Фидбек от Олега последовал незамедлительно. Он задал резонный вопрос, где Сергей собирается жить, если отдаст единственное жилье. Откровенно говоря, этот вопрос поставил в ступор. Сергей даже растерянно открыл рот и, не найдя мгновенного ответа, медленно закрыл, большими глазами глядя на друга.
«Я думал у тебя…»
Вертелось на языке, но произнести этого он не смог. Просто почему-то не сомневался, что это не проблема. Потом собрался и переформулировал эту мысль на более безопасную:
— Если… если ты разрешишь, то… ну, я бы первое время у тебя пожил, —неловко начал Сергей, глядя в такие же светлые глаза Волкова. Взгляд его был
цепким, не упускающим ни малейшей детали в лице рыжего. — А потом… соцсеть довольно быстро начнет приносить деньги. П-по моим расчетам… вот… и… ну и я снимать смогу…
Волков вздохнул и покачал головой. Он просто упер руки в бока и отвернулся. Сергея эта реакция немало взбесила. Чего он с ним как с ребенком? Хотел было уже пойти в оборону, но Олег повернулся снова, устало потирая ладонью лицо.
— Серый… я не против, конечно, ты же знаешь, но… — он пытался подобрать слова, видя перед собой стену обиды и непонимания. — Ты просто отдавай себе отчет. Ты хочешь лишиться единственного законного жилья. Ты видел цены на недвижку?.. Ты представляешь, СКОЛЬКО нужно зарабатывать, чтобы купить себе квартиру, м? Ну голову-то не теряй!
Короче, понимания они в тот вечер так и не нашли. Проблема в том, что Олег был прав. Сергей это понимал, но… А зачем тогда жить, если не воплотить
главную мечту? Он столько лет над этим трудился! Столько всего уже вложено… Нужно же рискнуть хоть раз. Он восемнадцать лет чувствовал себя никчемным. Так и прожить всю жизнь? Эти мысли подстегивали. В мгновение он загорелся решимостью и продолжал вносить правки. Время было уже позднее, пора бы прерваться и заварить, наконец, Дошик, а то Серёжа два раза уже ставил чайник и благополучно пропускал момент, когда он ещё был горячим; просто продолжал торчать за компом, хватаясь за новые мысли и идеи.
По жестяному подоконнику послышались первые робкие капли.
Тап.
Тап.
Тап. Тап.
Тап. Та-тап. Тап.
Пальцы застыли над клавиатурой, тёмные, лишь с намёком на рыжину, брови чуть нахмурились. И хотя взгляд так и не оторвался от монитора, глаза
прекратили следить за картинкой перед собой, курсор тоже замер, бодро моргая в конце недописанной строчки.
Ему только дождя ко всему прочему не хватало. И так настроение паршивое. Слух невольно обострился до предела. Он в принципе никогда на глухоту не
жаловался, но сейчас нервы натянулись и стало казаться, он сможет расслышать как падает пыль.
Дождь продолжал совсем тихонько накрапывать по стеклу; у соседей грохотала в кухне стиральная машинка, судя по звуку она уже дошла в ритме ламбады до середины помещения; надсадно гудела труба — это в стояке с горячей водой, так было каждый раз, когда наверху набирали ванну; за окном пискнула сигналка, хлопнула дверь, и послышался звук двигателя; возле руки коротко завибрировал телефон, заставив вздрогнуть. Сергей схватил его и открыл смс.
— Что там опять… мм! «Не забудьте пополнить баланс на 350 рублей, оплата спишется сегодня ночью». Ну класс! — парень вздохнул, издав звук между
стоном и тихим рычанием, и небрежно кинул старенький телефон на стол. — А где я вам возьму 350 рублей, если у меня на карте 198?.. Да пофиг!
Правда пофиг. Без телефона он справится, главное, что за вайфай заплачено. А там должны скинуть небольшой гонорар с фрилансерского сайта… который почти полностью уйдет на оплату ЖКУ и немного продуктов. И ещё, когда-нибудь он купит новые кроссовки. Не! Не так! Первое, что он купит, когда получит нормальные деньги после запуска, — кроссовки. Крутые кроссовки! Не те, которые на рынке продаются.
Это внутреннее обещание немного его приободрило. Он поднялся и пошёл в последний раз поставить чайник. Теперь он от него не отойдет, пока тот не
вскипит.
…пельмени я уже не успею…
Сергей так и застыл, когда до него донеслась эта фраза. Тихо совсем, едва различимо. Прошелестела не громче дождя.
— Это соседи, — зачем-то вслух пояснил себе он, постучал пальцами по столешнице, чайник только-только начинал шуметь.
Сеседи. Соседи. Это точно соседи. А что ещё? Или телевизор. У соседей. А может на улице кто-то сказал.
…правда, бежать надо…
Разумовский резко повернулся к столу, откашлялся нарочито громко, будто пытался сбить помехи в собственной голове. Принялся неуклюже разрывать
упаковку, которая наэлектризовалась и мерзко липла к ладони. Сергей пытался скинуть её в мусорку, а эта падла притягивалась обратно к рукаву свитера.
— Да чтоб тебя!.. — резким взмахом руки, в неком подобии итальянского жеста, ему всё-таки удалось избавиться от надоедливый обёртки.
Сергей нервно заправил прядь волос за ухо, остальные были собраны в хвост.
Наверное, пора бы уже постричься.
Он взял упаковку с говяжей приправой, надорвал её, и всё погрузилось во тьму. В буквально смысле. Чайник перестал шуметь, у соседей затихла машинка. А сбоку послышался хриплый возглас деда Антона: «Да ёб вашу мать! Прямо посреди боя, кактус им в глотку!».
Сердце тревожно забилось. Он ненавидел оставаться в темноте. В детстве ему мерещилась какая-то жуть, в которую никто не верил. Сейчас он и сам бы не верил, но иррациональный страх темноты остался.
Разумовский осторожно двинулся обратно к письменному столу, параллельно зацепив ногой табуретку, и едва на завалился сверху. В комнате хоть глаз выколи, потому что шторы были плотно задернуты и никакой вообще свет не проникал в окно. Наконец он наощупь схватил телефон, с облегчение включил фонарик и побрёл в парадную. Логично, конечно, что во всём доме отключили, но мало ли… бывало и на площадке вырубалось.
Там он встретился с дедом Антоном. Мужчина был одет по классике: в растянутые синие треники, скорее всего с советских времён, и застиранную,
бирюзовую «алкоголичку».
— Здравствуйте, Антон Станиславович, — коротко улыбнулся Разумовский, подсвечивая щиток.
— Да какое уж тут здрасьте, — махнул рукой раздраженный мужчина. У него даже губа от ярости дрожала. Большие, волосатые руки сжались в кулаки.
— Видал пидорасов?
— А я… А?
— Я грю, за свет дерут, за воду дерут, за всё деньги дерут, а как хватись — нихуя-то и не работает! Заебали этот свет выключать! Пойду завтра в
управляющую и разнесу к хуям собачьим этого Женька!
— Д… да вы не расстраивайтесь так, скоро включат наверняка, — он попытался успокоить расшумевшегося соседа. — Сегодня ветер сильный… н-наверное из-за него…
— Коммуникации надо нормальные делать! — Антон Станиславович потряс мясистым пальцем. — А то вечно у них… то срачка, то пердячка! А я бой этот
ждал неделю! Тьфу ты! Ебать их всех в рот…
На этом мужчина махнул рукой, развернулся и захлопнул за собой дверь. Самое интересное, что сам он ничего в щитке не смотрел, а просто создавал нелепый и нервный саундтрек для Сергея, который проверил всё, убедился, что дело не в этом и тоже потом отправился домой.
Всё-таки с дедом Антоном было как-то веселее… в темной и тихой квартире делалось настолько не по себе, что хоть на лестничной площадке ночуй. Чтобы отвлечься, Серёжа подошел к чайнику, пощупал его едва тёплый бок и снова чертыхнулся. Так хотелось есть… Надо ж было досидеть до такого! Ну
хоть забэкапиться успел.
Он рассеяно помокнул палец в приправу и слизал солоновато-острый порошок. Потом отломил кудрявую палочку лапши и громко прохрустел ей на зубах. Стоит ли ждать включения? Или уже просто прохладной залить? Хоть что-то поесть? Портить не хотелось, эта последняя.
Дождь за окном усилился и забарабанил по стеклу.
…нет! Добавки мне точно не надо!..
Сердце забилось с новой силой. Голос прозвучал слишком отчетливо. Больше не получалось сделать вид, что это от соседей. Он слышал его четко и ясно у себя в голове.
Серёжа схватился за голову, пытаясь прикрыть уши, цепляясь пальцами за волосы.
Нет, нет, нет! Только не опять! Да почему??
…на крыше поезда… А я лежу… весь в крови… и думаю: шарф надо купить…
Глубокий, бархатистый голос рассмеялся. Будто бы совсем рядом, но словно сквозь завесу дождя. Разумовский сполз по столу, прижимаясь спиной к
сплошной широкой ножке, покрытого лаком дсп.
Сергей и сам понимал, что больше тянуть нельзя. Ему нужно обратиться куда-то за помощью, пока он окончательно не спятил. В старших классах это ещё можно было списать на «послышалось», на соседей по комнате, на дрему, да на что угодно! Слишком тихо и невнятно было. Но уже во времена университета… всегда один и тот же голос звучал порой до того близко и отчетливо, что становилось до тошноты страшно. И каждый раз это начиналось во время дождя! Наверное погода как-то действовала на сосуды и проблема усугублялась? Сергей только такое для себя объяснение нашел. Переутомление, стрессы… вот и психика не справилась. Он однажды пытался осторожно рассказать об этом Олегу но получил в ответ настолько настороженный и обеспокоенный взгляд, что пришлось замять тему и снизить градус серьезности.
Сегодня же была буквально последняя капля: шел чертов дождь, он голодный, вырубили свет и Олег сегодня работает в ночную смену, а значит не придёт.
А голос продолжал рассказывать что-то, смеяться… его можно было бы назвать приятным, если бы он не вызывал такой липкий страх за свое психическое здоровье.
Серёжа на негнущихся ногах добрался до дивана, свернулся на нем, спрятав голову под подушку, и включил в телефоне первую попавшуюся песню. Зарядки 52%… надолго ли этого хватит?
Но вскоре из звуков остался только хлещущий за окном дождь, который ветер с силой припечатывал в окно, спокойный стук сердца, который вовсе не совпадал с тем, что творилось в груди Сергея, и ленивый, чуть хрипловатый голос, болтающий непонятно о чем. Телефон пришлось выключить, ведь все прочие звуки почти перестали существовать.
Хоть бы дождь скорее закончился...
Конец эпизода
