Хтоника

—Здрасте. Чем могу помочь? — Девушка на ресепшене дежурно улыбнулась, внимательно рассматривая его.

Миловидная, невысокая, худенькая, она смотрела на него снизу вверх, напоминая олененка. Темные волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, что не торчал ни один волос, аккуратная, немного устаревшая форма персонала сидела по фигуре. Большие голубые глаза смотрели в ожидании, когда гость сообщит необходимую информацию. На пластиковом бейджике, прикрепленному к темно-зеленой жилетке, было написано «Инга. Администратор».

— Я бронировал номер. Ян Лапин, — коротко сообщил он, отрешенно рассматривая цветастые брошюры, лежащие на стойке.

Инга моментально склонилась и пощелкала клавиатурой, проверяя что-то в компьютере. Пока девушка искала его в системе, Ян наконец безучастно обернулся, рассматривая небольшой мрачный холл. На улице было пасмурно и уже вечерело, поэтому в помещении царил полумрак, разгоняемый лишь небольшими лампами на стойке. Темные доски пола поблескивали лаком, стены казались покрытыми мхом из-за специфичной декоративной штукатурки, мебель хоть и выглядела чистой, но была не новой. Немногочисленные растения в керамических горшках добавляли жизни помещению своим необычным видом, а большая картина на одной из стен прямо намекала, что это не городская местность, чтобы рассчитывать на привычные блага цивилизации. Основной свет еще не включили, видимо, в виду экономии, создавая атмосферу загадочного и мистического места. Яну все это было не важно. Он приехал сюда не за тем, чтобы отдыхать.

— Угу, я провожу вас в номер, — мило проворковала стандартные фразы Инга и вышла из-за стойки, позвякивая чем-то в руке.

Ян молча подхватил рюкзак с пола, направляясь вслед за администратором. Поспешный цокот каблуков по дереву вгрызался глухим звоном в виски, преследуя всю дорогу до номера. Они поднялись на третий этаж по мрачной лестнице, уложенной еле различимой мозаикой, и вышли в коридор, свернув направо. Холодный свет светодиодов выскабливал последнее тепло из желтоватых стен и деревянных дверей, придавая длинному проходу зловещую обстановку, и даже окно в конце коридора выглядело как свет в конце туннеля, к которому они оказывались все ближе.

Ян мимоходом заглянул в открытую дверь одного из номеров, замерев лишь на миг, будто увидев чью-то тень. Ему не хотелось загонять себя еще больше, поэтому не придал значения и пошел дальше.

Снаружи гостиница не казалась настолько большой, но путь казался очень долгим, будто время специально замедлилось, а коридор удлинялся с каждым шагом. Ботинки будто вязли в деревянных досках, как в болоте, рюкзак давил на плечо, будто все вокруг давило на сознание, искажая реальность. Тело двигалось автоматически, продолжая следовать за проводником, пока сознание глубже погружалось в собственные тревожные мысли. Он забыл имя администратора, ее лицо расплывалось в памяти. Лишь тёмный затылок с идеальной причёской, ровная спина и бесконечный коридор казались единственной реальностью. Стук каблуков все больше въедался в мозг, как соседская дрель в выходной, просверливая череп изнутри. Послышался тихий звон и щелчки, от которых сперло дыхание. Казалось, что открывали дверь внутрь него, в попытке посмотреть на внутренности, покопаться там руками, пачкаясь в сомнительной черной жидкости, которую источало искалеченное нутро.

— Ваш номер, — настойчиво прозвучал женский голос.

Он разрезал пространство, моментально оборвав накатывающую панику. Ян очнулся, приходя в себя, будто проснулся от страшного сна. Сердце гулко билось у самого горла, а глаза глупо уставились на девушку. Открытая дверь номера намекала, что они уже пришли, а рука администратора учтиво протягивала ключ с резным номерком в его сторону.

— Если что-нибудь понадобится, в номере есть телефон. Приятного отдыха, — вежливо сказала она и отправилась обратно на свое рабочее место.

Ян проводил ее взглядом до самой лестницы, убеждаясь, что внезапный бесконечный кошмар был всего лишь плодом его воображения. Он шагнул в номер только тогда, когда администратор скрылась на лестнице.

Мрачный номер встретил глухой тишиной, нарушаемой лишь шумом деревьев, и запахом свежего белья. Звук шагов заглушил ковролин, рюкзак грузно опустился на пол, слегка съехав на бок, и Ян подошел к широкому окну. С высоты третьего этажа открывался величественный вид на сумрачный лес. Ветви раскачивались на ветру, пуская зеленые волны по границе массива, пасмурное небо нависало сверху, изредка пропуская красные лучи закатного солнца. Между гостиницей и первыми зарослями протекала небольшая, мелководная речка, будто граница, разделяющая мир людей и таинственную чащу. Это был великолепный вид, наводящий благоговейный трепет. Чтобы оказаться перед лицом живой природы, пришлось поехать далеко от шумного города, и ему стоило бы восхититься таким зрелищем. Однако Ян апатично покрутил головой, рассматривая толстые стволы, видневшиеся среди кустов, несколько мостов, перекинутых через реку, и отвернулся. Он слишком устал от всего, чтобы глупо восхищаться таким мелочам – не до них было. Когда внутри расползалась бездна, в последнюю очередь хотелось как-то оценивать природу. Он приехал сюда не на листья смотреть и не белок кормить. У него была цель.

Ян устало повалился на кровать в одежде, лицом утыкаясь в подушку. Шумное дыхание нагревало ткань, оставляя влажный след. Каждый вдох давался с натугой, горячий и спертый, как воздух в склепе. Он бы задохнулся, если бы продолжил, но передумал, повернув голову к окну. Лежа на животе и наблюдая, как медленно темнеет небо, чернеет лес, а после все окрашивается желтым светом от уличных фонарей, хотелось забыться, но сон не шел. Он перевернулся на спину, соизволив расстегнуть ветровку, и уставился наверх, рассматривая причудливые тени, гуляющие по серо-желтой потолочной плитке.

Последние месяцы Ян жил где-то между реальностью и кошмаром, пребывая в неведомом состоянии, похожем на глубокую кому. Его жизнь превратилась в причудливую смесь уныния, апатичной меланхолии и редкой, но необъяснимой возбудимости. Мир вокруг походил на огромный океанариум, где он бесцельно бродил вдоль толстого стекла, наблюдая за чужой жизнью со стороны. Сперва это казалось усталостью, заработался, с кем не бывает. Но состояние не улучшилось даже после отпуска, казалось, стало только хуже. Раздражение перемежалось с унынием, еда теряла вкус, а тело ушло в пассивный режим. Сил бороться с этим состоянием становилось все меньше, как и желания жить дальше. Ян смотрел на посеревшее лицо с темными синяками вокруг глаз, исхудавшее тело, выпадающие волосы, но продолжал, как мантру, шептать вслух, что это закончится, все наладится и дальше будет только лучше.

Лучше не становилось.

Беспросветный мрак подступал ближе, сжирая все вокруг и оставляя его в одиночестве с самим собой. Сознание искажало слова в неразборчивую чепуху, звуки превращались в назойливую какофонию, цвет прожигал сетчатку, а язык будто онемел, отказываясь ворочаться во рту и составлять буквы в слова. Некогда блестящий ум покрылся плесенью и протух, превращая знания в бесформенную кучу перегноя, а Яна в подобие умственно отсталого. Он даже не понимал, в чем была причина такого состояния, не мог найти отправную точку, которая стала началом пути в адскую бездну. Возможно, свою роль сыграл развод, или это из-за потери ребенка, а может, смерть родителей. Должно быть, череда трагедий, как снежный ком, прокатились по жизни, собирая плохое воедино, и в итоге придавили своим непомерным весом, хороня под грудой невысказанного. Вся эта куча прела, гнила глубоко внутри, источала зловонные миазмы и растекалась мелкими токсичными речушками, медленно отравляя психику. Слом уже был, в детстве. Маленькая щербинка, еле заметная, которая размылась под давлением скверных мыслей, ширясь и пропуская всё больше яда.

Сперва Ян боролся с этим своими силами, как обычно принято среди людей, латая бреши работой и алкоголем. Тактика изначально была сомнительной и помогала ненадолго. Недолгий период в похмельном угаре и переработках оказался затишьем перед бурей. Он бросил отравлять и загонять себя довольно быстро, осознав тщетность такой стратегии. Дальше шли долгие месяцы работы со специалистом, разноцветные таблетки по часам и строгий режим. Ян вышел на плато, не живя, а просто существуя. Чувства притупились, эмоции угасли, тело жило своей жизнью, а мозг пребывал в состоянии близком к невесомости. Память фиксировала все, но сознание будто буксовало, застревая в тупиках, не воспринимая записанное. Не было ни ухудшений, ни улучшений – стабильно никак. Жизнь крутилась, кипела вокруг, а он как был недвижимой точкой в пространстве, так и оставался.

А потом Ян сдался.

Он думал прекратить все это, закончить череду трагедий в своей жизни, но не осмелился. Древние, глубинные инстинкты диктовали собственные условия. Страх перед неизвестностью поглощал естество, блокируя любые попытки расстаться с этим миром. Тревога топила разум, заставляла задыхаться, биться в немой агонии жизни. Безразличие иссушало, оставляя прах мыслей. Невыносимо и жить, и умирать.

Просто невыносимо. Все.

Свет забрезжил внезапно, осветив еле заметную тропинку. Крохи надежды проступили сквозь тьму, лишь заслышав о возможности прекратить эти бесконечные мучения. Ян совершенно случайно оказался на объекте под реконструкцию, так же случайно встретился с хранителем и по совместительству владельцем краеведческого музея. И все еще случайно получил ценную информацию.

Лес. Древний, первозданный массив, который хранил в себе мистическую силу исцелять больное сознание. Он давал то, чего люди желали в моменты настоящего мрака – утешение, избавление и освобождение. Таинственная чаща неведомой силой трансформировала разум, опустошала измученную оболочку от излишков, выводила опасные токсины, что коверкали психику, и обновляла человека. Хранитель представлял это сказочным местом, способным подарить совершенно новую жизнь, но Ян не спешил. История слишком заманчиво звучала для простой эко-терапии и напоминала сладкие речи сектантских вербовщиков. Человек в подавленном состоянии был уязвим перед таким напором, а любое сопротивление обычно подавлялось новой волной уговоров и сказок, но не в этом случае. Хранитель лишь пожал плечами и загадочно улыбнулся, оставляя Яна в раздумьях. Искренний рассказ порождал много вопросов и хранил в себе тайный подтекст, который ускользал от него. Сомнения опутывали сознание, и они же, в итоге, привели его сюда, где он всю ночь пролежал без сна, разглядывая потолок.

За окном серело небо от первых лучей восходящего солнца. Ян так и не уснул, увязнув в густой пустоте собственного сознания. Из приоткрытого окна был слышен монотонное шуршание листьев, напоминающее белый шум. В тишине комнаты он заполнял все пространство, мягко окутывая беспокойное тело. Лес врывался в сознание шумным гулом, отдавал низким, томным скрипом древесины и далеким пением птиц. Ветер раскачивал ветви, неугомонно тревожил листву, а искалеченный разум улавливал эти сигналы, преобразуя в таинственный шепот. Неясный, неразборчивый голос звал его, как заправский зазывала, просил, умолял зайти к нему. Лес баюкал и ласкал, его шепот проникал под кожу, обещая растворить все тревоги и страхи. Сопротивляться было бесполезно, как плыть против течения.

Ян с трудом сел на кровати и посмотрел в окно пустым взглядом, рассматривая частокол деревьев. Они казались исполинскими идолами, охраняющими границу между миром людей и другим, совершенно непостижимым, диким миром природы. Будто реальность четко делилась невидимой тонкой паутиной, натянутой между тяжелыми ветвями. Он встал, зачарованный гипнотической музыкой леса, подошел ближе к окну и всмотрелся в сумрак, клубившийся у основания толстых стволов. Низкий утренний туман скользил по земле, трогал траву и скрывал мелькающие тени каких-то животных. По крайней мере, ему хотелось верить, что это были именно они, а не неизвестные существа.

Ян моргнул еще несколько раз, потер лицо и внезапным образом оказался на границе двух миров, всматриваясь в мрачную глубину между деревьев. Солнце не желало выходить из-за тяжелых облаков, скрывая свой яркий свет. Свежий ветер забирался в распахнутую ветровку, щекоча кожу сквозь тонкий свитер. Он посмотрел себе под ноги, обернулся назад, растерянно рассматривая здание гостиницы и не понимая, как так быстро можно переместиться из номера на кромку леса. Ян задумался, пытаясь вспомнить этот момент, но не было ничего. В последнее время память часто подводила, теряя воспоминания, как сито воду. Из головы выпадали минуты, часы и даже дни, совершенно не оставляя после себя даже намека, будто жизнь наугад проматывала скучные моменты, останавливаясь только на страданиях.

Немного постояв, он сделал шаг вперед. В лицо дыхнуло влагой и прелостью, гул ветра в листве немного стих, позволяя настоящему лесу заполнить пространство вокруг него. Ноги медленно и осторожно ступали по неровной земле. Опавшая листва, сухие ветки и иголки хрустели под грубыми ботинками, дымка утреннего тумана обволакивала его, скрывая неясную тропу. Деревья темнели в сумраке высоких крон, черными колоннами возвышаясь над головой. Прохладный воздух наполнял легкие, пробирался в организм, расползаясь мелкими мурашками по коже, активные движения ускоряли пульс, заставляя вдыхать болотистый аромат сырой древесины и земли. Одежда цеплялась за острые ветки, ноги буквально засасывало в хлюпающую почву. Внутри зрело раздражение. Зачем он пошел в этот лес, приехал в забытую глушь? Зачем вообще пошел на поводу у сказки?

Ян порывисто хватался за тонкие ветки, раздирая себе путь, с некой злобой втаптывал в землю опавшую листву и тихо ругался под нос. Если бы Лена тогда его послушала, а не устраивала истерику, все было бы по-другому. Они бы пережили потерю и двигались дальше, забыв о печалях. Он остановился, удрученно пнул темную кочку перед собой и недовольно сжал челюсть. Как Ян вообще оказался в такой ситуации? Уши уловили тихий шелест чужих шагов и эхо тонкого женского смеха, напоминающего колокольчики. Глаза окинули сизое марево вокруг, а внутри тихо зазвенело от резкого напряжения. Что-то мелькало на периферии, но исчезало моментально, стоило только повернуть голову. Размытые тени появлялись и исчезали, ощущались затылком, будто лес следил за каждым его шагом. Ян покрутился на месте и недоуменно замер. Бывшая жена достаточно попила его крови, чтобы преследовать и здесь. Именно она стала последней каплей, переполнившей чашу и отправив его в это черное безумие.

Где он? Руки беспокойно пошарились по карманам, разыскивая телефон, но было пусто. Ян точно помнил, что гаджет был при нем. Или все же остался в номере? А какой у него номер? Мысли в голове кружились, как снежинки на ветру, и так же истаивали, стоило только ухватиться за них. Тревога прихватила горло, он смотрел на свои пустые ладони и отстраненно отметил, что не помнил ни номер в гостинице, ни номер собственного телефона. И о ком он раздумывал только что? Лена... Имя всплыло, как пузырь из глубины. Кто это? Память отозвалась не болью, а пустотой, сдавленностью в груди, легким цветочным шлейфом духов и светлыми прядями, растворившимися в тумане. Он пережил столько трагедий, и одна из них только что мрачной тенью скрылась среди деревьев, уходя вглубь.

Ноги сорвались на бег, преследуя удаляющийся мираж. Дыхание сбилось, обжигая легкие и раздувая их до боли. Ян зацепился носком ботинка за торчащий корень, но успел схватиться за широкий, шершавый ствол, избегая падения в чернеющую грязь. Куда он бежал? Что преследовал? Внутренности обдало холодом, сжимая желудок в тиски. Ян обернулся вокруг, рассматривая высокие столбы деревьев, покрытые мхом, черную землю под ногами, покрытую туманом, и не мог вспомнить, как сюда пришел. Он уже проходил это место или ему кажется? Разве мелькающие тени – не животные, которые могут разорвать на части? Что с ним происходит? Память стала настолько дырявой, что больше мешала, нагоняя панику в расстроенное сознание. Ему необходимо выйти обратно, вернуться, жить дальше, но что-то не отпускало, удерживало в этом кошмаре, где он медленно сходил с ума. Что-то специально вело Яна в самую чащу этого старого леса.

В голове мелькали разрозненные мысли, все больше размываясь в пустоте сознания. Легкий ветер шевелил листву, превращая тихий шелест в мистический шепот. Его о чем-то просили, куда-то звали, но Ян никак не мог разобрать, продолжая плутать между деревьев среди тумана. Нос улавливал знакомые запахи, но не мог их идентифицировать, кожу ласкали невидимые прикосновения, за которыми хотелось тянуться вслед и слепо следовать чужим подсказкам. Неверные ноги несли его в неизвестность сумрачного леса, выдувая прохладными порывами мысли и страх. Разве прошлое было действительно таким болезненным? Разве страдания принадлежали ему? Почему тьма сковала сердце и душу? Яну нравилось так много вещей, но он не мог вспомнить ни одной. Столько всего было в недолгой жизни, но на месте ярких воспоминаний зияли пустые дыры. Он должен был помнить что-то важное, хоть и болезненное, но память меркла. Перед глазами вспыхивали яркие огоньки, гул и звон в голове нарастал. Шелест листьев сливался в монотонный гул, глуша все попытки к бегству. И куда он побежит, если давно сбился с пути? Ему не найти то, что исчезло, не вспомнить то, что стерлось.

Ян плелся, как заколдованный, спотыкаясь, путаясь в ветках и натыкаясь на деревья. Глаза безумно высматривали что-то в тумане, из горла вместе с тяжелым дыханием вырывались стоны и нечленораздельное мычание, будто язык онемел, а слова оказались забыты. Ногти впивались в кору, губы беззвучно кривились, обнажая стиснутые зубы. Он дергал головой, пытаясь физически вытряхнуть из себя отголоски невнятных слов и непрекращающийся шум, но лишь больше усугублял ситуацию, теряя остатки памяти. В какой-то момент все вокруг поменялось местами, тело повалилось на влажную землю, а глаза уставились наверх, где в пасмурное небо утыкались макушки деревьев.

Что это за место? Кто-то о нем говорил. Зачем он здесь? Наверное, отдохнуть. Ян немного успокоился от этой мысли. В хорошем месте нужно хорошо отдохнуть. А ему нужно отдыхать? Разве он работал? Возможно, работал. Или нет.

Или уже все равно, лишь бы избавиться от непомерной тяжести в голове.

Он поднялся, немного покачиваясь от усталости, и пошел дальше. Туман медленно расступался, редел и открывал больше простора. С каждым новым шагом цепкие когти тревоги и страха расслаблялись, позволяя спокойнее дышать и двигаться. Разум прояснялся, гул отступал и становился ласковей и нежнее. Он замечал все больше мелких деталей вокруг: высокие древние деревья уходили высоко вверх, перешептывались на своем языке, тихо скрипя толстыми стволами; их мелкие детишки небольшими тонкими столбиками стремились к своим старшим; густые кусты диких растений надежно скрывали свои незрелые сокровища от чужих глаз, а мелкие грибы прятались под широкими листьями папоротника. Птицы шуршали на ветках, бойко разнося щебет вокруг, а мелкие зверьки шныряли вглубь чащи, скрываясь от случайного чужака.

Он замер, осматриваясь по сторонам, будто спал целую вечность, плавая в болоте собственных кошмаров, и разбудили его только сейчас. Мысли уже не тяготили, не сдавливали грудь, не висели тяжелыми камнями на конечностях, не лежали неподъемным грузом на шее и плечах. С каждым шагом их становилось все меньше, позволяя спокойно следовать по еле уловимой тропе и уходить все глубже. Возможно, ему действительно требовалось просто отдалиться от всего, перезагрузиться в месте, где была лишь природа. Где веяло многолетним покоем и витало умиротворение. Оставить суету, вдыхать тишину и наслаждаться самым простым. Он вновь остановился, отрешенно разглядывая крупные листья на впервые проглянувшем свету и ни о чем не думая. В голове тихо звенела далекая капель, заставляя расслабить напряженные мышцы.

После долгих скитаний он наткнулся на небольшой ручеек. Холодная вода прокатилась внутрь, остужая горячее нутро, освежила разморенный разум и привела немного в чувство. Впервые он почувствовал ощутимые изменения. Тело ощущалось каким-то легким и странным, будто впервые попало в его власть. Глаза рассматривали руки, яркие цветные вставки на одежде, грязные пятна и прилипшие листья, нос жадно вдыхал запах ткани. Он наклонился над водой, внимательно вглядываясь в кривое отражение. Пальцы прощупывали каждый сантиметр лица, чувствуя легкие уколы коротких волос на подбородке, сухие корочки на губах, еле различимый шрам на скуле, густые брови. Темные волосы спадали на лоб, и он дергал за пряди, рассматривая их на свету. Что это за человек? Он не помнил его, но шепот леса подсказывал, указывал на владельца, который забыл себя.

Ноги остановились у кромки леса. Перед ним через неглубокую реку был перекинут деревянный мост, а дальше возвышалось светлое здание с красивой вывеской «Гостиница Явь» и несколькими серыми машинами на парковке. Он не знал, что это было за здание, как оказался здесь и почему некоторые люди странно косятся в его сторону. Ему это было и не важно. Внутри царила беззаботная легкость и абсолютное, ледяное спокойствие.

Мрачный холл гостиницы пустовал, погруженный в мягкую тишину. Он с интересом блуждал глазами по скудному окружению, цепляясь за незначительные детали, будто никогда таких не видел.

— Добро пожаловать, — дежурно протянула девушка-администратор, выглянув из-за стойки, но тут же осеклась, суетливо подбегая к нему. — Ого, вы рано ушли и оставили все вещи в номере. Я боялась, что вы заблудитесь.

Он недоуменно смотрел на суетливую девушку, совершенно не понимая, о чем она говорила. Бейджик на жилетке блеснул в тусклом свете, но глаза скользнули на миловидное лицо, а губы скривились в подобии улыбки. В голове стояла звенящая пустота, нарушаемая лишь беспорядочным потоком женского голоса.

Девушка усадила его на диван и быстро скрылась за стойкой. Оттуда доносился ее взволнованный голос, будто она разговаривала с кем-то. Он безучастно оставался на месте, равнодушно наблюдая за чужими волнениями, и скучающе разглядывал старую люстру на невысоком потолке. С одной стороны, окружающее пространство казалось знакомым, но с другой — совершенно чужим. Может быть, он видел уже что-то подобное раньше, но в голове разверзлась пустота. Все, что было до прогулки по лесу, растворилось в шуме листвы и собственных шагов. Будто до этого момента его не существовало никогда. Его существо возникло внезапно в яркой чаще и пребывало в святом неведении остального мира.

— Добрый день.

Внимание привлек низкий хриплый голос. Перед ним стоял высокий мужчина довольно грозного вида, чей цепкий взгляд будто сканировал внутренности. Прозрачные глаза, напоминающие лед, исследовали его с ног до головы. Хотелось закрыться от такого пристального интереса, спрятаться подальше, уйти. Но куда? Ответа в голове не было.

— Вы помните, кто вы? — удивительно мягко поинтересовался мужчина.

— Кто я?

Он удивленно вскинул брови, будто этот вопрос казался необычным. Как можно не знать, кто ты? Тем более, девушка явно узнала его, но почему внутри не было ответа на такой простой вопрос? Он замер, глубоко задумавшись. Память молчала, не имея никакого внятного ответа, — она была абсолютно пуста. Не было ничего, за что можно было бы зацепиться, только лесная чаща и тихий манящий шепот. Тело должно было отреагировать на это хоть как-то — тревогой, страхом, паникой. Но была лишь тишина и спокойствие. Загадочный лес стер под чистую все, что могло взволновать хрупкое сознание, забрал себе и похоронил в глубине среди поваленных деревьев, сочной травы и диких кустов.

Он поднял взгляд. Пустота в глазах отражала пустоту в голове.

— Кто я?