ХАОС

- Сейчас есть три основных, ну скажем так, идеи.

Это религиозность, агностицизм и атеизм.

Глава 1.

Внимание! За вами следят…

- Свет,

камера, мотор!..

Где-то в постапокалиптическом мире спал один из главных героев этой истории. Спал он шесть часов и двадцать девять минут после тяжёлого рабочего дня, который был уже третьим в течение его рабочей недели и неизвестно каким в течение вот уже двух лет, как он живёт в защищённой от Хаоса карантинной Зоне-1. Он сам всё расскажет, как только наступят пять утра и пройдёт последняя минута его покоя.

58, 59, 00...

Дима проснулся в пять утра и сел на кровати. Рядом с ним спала Даша - девушка, с которой он был знаком уже почти два года и ровно 365 дней жил вместе. Она не проснулась от сигнала часов с тумбочки у кровати, говорившем о том, что пора бы вставать, а только перевернулась на другой бок, заставив стрелки смотреть себе в спину.

Протяжно зевнув, Дима всё же поднялся с кровати, специально для Даши поставил будильник на семь утра, оделся и, потягиваясь, пошёл на кухню. Прошло минут десять, и он уже стоял в прихожей с пустым рюкзаком за спиной. Оставалась всего одна маленькая деталь до полного окончания сборов.

Дима достал из гардероба то, без чего он в такие, как сегодня, дни никак не мог уйти. Он вытащил из кармана раритетного ватника револьвер и коробку патронов. Выдвинув барабан, он увидел, что все шесть отверстий заняты патронами, которые, однако, в любой момент неожиданно могли покинуть холодные гнёзда и отправиться туда, где потеплее, словно перелётные птицы – на юг.

Револьвер достаточно раскрыл душу, и Дима задвинул барабан обратно. Заткнув оружие за пояс, он открыл входную дверь, встретился с тёмной лестницей и покинул дом.

Идя по тихим пока ещё окутанным мраком улицам, Дима то и дело посматривал в разные стороны, опасаясь преследования. Через минуту он ускорился, стремясь как можно скорее оказаться там, где его сейчас ждали…

Вам, наверное, интересно узнать, что представляет из себя Зона-1, по улицам которой сейчас идёт Дима. Что ж, у него заготовлен целый рассказ:

«Когда пришла неизвестная человечеству эпидемия, мне только исполнилось 27 лет. Представьте! Неделю назад, кажется, в воскресенье, вас поздравляют друзья с ещё одним годом жизни на Земле, а сегодня вы уже не знаете, где они, потому что не понимаете, что вообще происходит. Вы просыпаетесь рано утром, так как не забываете про работу, зачем-то включаете телевизор и вдруг слышите экстренные новости по всем каналам, после которых вам уже не нужно никуда ехать.

Вы звоните родным, друзьям, и те, с кем удаётся связаться, либо говорят, что «сегодня лучше побыть дома», либо орут в трубку: «Вот и наступил конец света!!!»

Несколько часов ты сидишь перед телевизором с телефоном в руке, пока не раздаётся звонок! Это твоя мама! Она говорит, что сейчас приедет, а ты - что будешь у неё через двадцать минут.

Теперь ты бежишь в метро, у которого весь день стал одним большим часом «пик», а у тебя только началась погоня за невидимым Тайлером Дёрденом (кто понял - тот понял). И вот через двадцать минут ты уже в родном Петроградском районе! Бежишь по парку, потом по улицам (и далеко не один такой), добегаешь до нужного дома, набираешь на домофоне номер нужной квартиры, но не слышишь голос мамы. Вместо неё в трубку что-то бормочет сосед.

Ты бежишь по лестнице на последний этаж и... Её больше нет.

Сосед сидит у двери квартиры твоего детства и говорит, что тебе лучше уехать из города. Он тяжело ранен, но ты всё равно орёшь на него, выплёскивая весь свой гнев и вдруг замечаешь на его запястье укус. Ручьи крови стекают по его руке в тёмный бассейн на полу.

И медленно в последний раз ты заходишь в свой первый дом и видишь её труп: ОН УБИЛ ЕЁ! Ты не понимаешь, что происходит. Мама выглядит, как ходячий мертвец из известных комиксов, но только с пулевыми отверстиями в разных частях тела. На твоих глазах выступают слёзы. Поворачиваясь, ты видишь её убийцу, который тоже теперь мёртв.

Подойдя к соседу, ты замечаешь у его ног пистолет, наклоняешься, чтобы подобрать оружие, но вдруг этот мертвец хватает тебя за руку и сжимает её так сильно, как будто переродился в Супермена! Тебе больно, ты потрясён, а сосед уже пытается откусить тебе пол лица!

«Точно ходячие мертвецы!» - наверное, шутит твоё сознание, и, крича, ты стреляешь, запачкав стены чужими мозгами. Потом ты звонишь в другие квартиры, но люди боятся и не открывают, не подавая ни малейших звуков. Может, они просто уехали. Может, просто мертвы.

И снова оказавшись на улице, ты видишь армию мертвецов! Вдруг над крышами домов пролетает вертолёт и сбрасывает прямо на них бомбу! Происходит взрыв!!! Ты, находившийся в другом конце улицы, влетаешь в остановившийся на проспекте автобус и отключаешься. Последнее, что ты видишь, это смутные очертания столпившихся людей, покинувших автобус, чтобы тебе помочь, если ты, конечно, доживаешь не последние минуты своей только неделю назад увеличенной на ещё один год жизни…

Ты просыпаешься на задних сиденьях автобуса. Рядом переговариваются несколько человек. Сидя впереди тебя, плачет девушка. Она прижимает к уху телефон и что-то бормочет себе под нос. Ты встаёшь, чувствуя сильную боль в плече, спине, боку, но всё равно направляешься к выходу. Ты сильно хромаешь - морщишься с каждым сделанным шагом. Проходя мимо девушки с телефоном, ты даже не смотришь на неё, а она - на тебя. Вы заняты своими делами.

Но у выхода тебя останавливает водитель автобуса и говорит, что совсем скоро все поедут в защищённую зону, другие пассажиры уже ищут уцелевших. Ты оглядываешься и

видишь, что в автобусе, считая тебя и водителя, всего-то пять человек. Ты говоришь, что тоже хочешь помочь, и тебя отпускают, всё равно при этом спрашивая, в порядке ли ты. Ты говоришь: «Да», - хотя в душе понимаешь, что нет.

Держась за бок, ты молча уходишь в облако пыли, образовавшееся от взрыва бомбы. Вдруг в нём, совсем потеряв бдительность, ты становишься потенциальной жертвой для очередного заражённого! Он накидывается на тебя, как волк на овцу. Вы падаете! Мертвец наклоняется всё ближе и ближе, пытаясь тебя укусить. Ты едва сдерживаешь его тёмно-серое лицо руками, а зубы его всё стучат и стучат. Ты почти труп!

Но вот внезапно раздаётся спасительный выстрел в голову ходячего трупа. Теперь он лежит на тебе, твоё лицо забрызгано его вонючей кровью. Наконец кто-то спихивает мертвеца и помогает тебе подняться. Это зрелый мужик лет 50. Он только что спас тебя.

- Спасибо, - говоришь ты сразу после того, как оправился от шока.

- Ты из того автобуса? - спрашивает он, указывая на стену пыли позади тебя.

- Да, - отвечаешь ты, чуть повернув голову, и ничего не видя, кроме этой самой стены.

Тогда он предлагает вместе поискать выживших, и вы идёте вперёд. Рядом, осторожно придерживая раненых, проходят другие пассажиры автобуса.

- Надо в дома заходить, - говорит твой спутник и поворачивает во двор.                                                             

Вы идёте к парадной. Мужик открывает дверь, но вдруг оттуда прямо на вас выпрыгивают зомби! Ты безоружный (пистолет потерялся после взрыва) летишь на одного из них, и вы оба падаете. Мужик борется с двумя другими мертвецами и наконец стреляет. В свою очередь голыми руками ты снова сдерживаешь рыло ходячего трупа, не давая сделать себя его обедом. Он наклоняется всё ниже, но тут краем глаза ты видишь большой кусок разбитого стекла. Решаясь на риск, ты пробуешь держать голову мертвеца только одной рукой, а свободной начинаешь тянуться к осколку. Тяжело. Борьба, смертельная битва, которую ты ведёшь, заставляет твою жизнь бежать прямо у тебя перед глазами. Ещё чуть-чуть, и мертвец тебя укусит. Однако этому не суждено сбыться, ведь ты, к счастью, хватаешь осколок и, крепко сжав его, бьёшь мертвецу точно в глаз! Теперь он обычный труп, который, послав всё на свете, ложится на тебя. Ты сразу сбрасываешь его на землю, встаёшь, чувствуя глубокие порезы на правой ладони и шумно выдыхаешь, как вдруг раздаётся ещё один выстрел. Это третий мертвец взял билет к праотцам.

Ты подбегаешь к Мужику и помогаешь ему подняться:

- Порядок?

- Да, – отвечает он, оправившись от шока.

Вы заходите в дом и видите открытую дверь на первом этаже - оттуда вышли мертвецы. Вы поднимаетесь на второй этаж, дёргаете ручку двери одной из квартир, которая оказывается не заперта, и, войдя внутрь, слышите крики. Они доносятся из дальней комнаты. Это детские крики. Вы бежите туда и видите зомби. Эта сука загнала в угол ребёнка.

Мужик спускает курок, как только мертвец, учуяв вас, поворачивает голову. Потом ты бросаешься к мальчику лет семи и говоришь, что всё закончилось.

- Всё позади, малыш…

Ты обнимаешь его, встаёшь на ноги, берёшь малыша за руку и видишь на ней укус…

Мужик качает головой. Малыш стоит, опустив голову. Слёзы катятся по его щекам. Ты понимаешь, что всё закончилось…

Вы выходите из подъезда с тремя выжившими. Кого-то поддерживаете, помогая идти. Вы уходите со двора, направляетесь обратно к автобусу. Вот вы почти уже покинули облако пыли, как вдруг сзади раздаются крики: к вашему напарнику подкрался мертвец и укусил его прямо в спину! Он успевает развернуться, два раза выстрелить в заражённого, после чего валится на землю. Вы говорите выжившим, что в двух шагах автобус, и отправляете их на выход из облака, а сами бросаетесь к человеку, который совсем недавно вас спас. Он умирает у вас на руках, оставив пистолет вместе с коробкой патронов.

- Потратишь пулю на меня… а?.. – последнее, что в этой жизни говорит он, и закрывает глаза.

Вам приходится исполнить его просьбу.

Автобус полон, а значит, можно отправляться в защищённую от апокалипсиса зону в Петроградском районе. Пока мы ехали, я не мог оторвать глаз от того, что происходило на улицах. Взрывы, пожары, заражённые – к сожалению, лишь часть тех ужасов, с которыми мы тогда столкнулись. Море крови, множество смертей. Но за что так?! Что мы такого сделали? И спустя два года этот вопрос не даёт мне покоя. Всё чаще я думаю, неужели, судьба человечества заключается лишь в том, чтобы вечно проходить через тернии. И даже пройдя через них, можем ли мы всегда рассчитывать увидеть на небе звёзды, а тем более дотянуться до них рукой? Время от времени мне кажется, что звёзд на самом деле нет. Порой я думаю, что звёздное небо – всего лишь красивая декорация. Планетарий. А настоящего космоса не существует.

Иногда мне кажется, что наше рождение – это на самом деле смерть. Жизнь всего лишь иллюзия.                                                                                                                                 

Таким получился мой первый день в Хаосе. Опасный, но не последний. Чтобы спасти всех выживших Петроградского района, на его территории создали целую карантинную  Зону, в которую нас привезли в тот же день.

Поначалу Зона была совсем крохотной, но разрослась спустя некоторое время, так что сейчас в ней проживает 235 человек. После уже двух лет Хаоса она включает в себя часть Александровского парка (от бывшего театра имени Ф.И. Шаляпина до половины такого же бывшего Ленинградского Зоопарка), часть Кронверского проспекта, улицы: Введенская, Лизы Чайкиной, Благоева, Съежинская, Пионерская, Зверинская, которые обрываются, достигая Большого проспекта, - Татарский и Мытнинский переулки. В общем, весь этот округ теперь гордо зовётся Зоной-1 и ограждён по периметру металлической сеткой, охраняемой пограничниками. Блуждающих поблизости мертвецов уводят подальше, чтобы вокруг Зоны не толпились заражённые.

Всего в Санкт-Петербурге было 18 районов. После Хаоса они никуда не исчезли, а только сменили свои названия. Теперь Петроградский район – это Зона-1, Василеостровский – Зона-2, Центральный – Зона-3, Адмиралтейский – Зона-4, ну и всё в том же духе. Например, Зона-18 – это Кронштадтский район. Безопасное место от злого Хаоса можно найти только в Зоне. И в какой-то степени это действительно так, однако жизнь в нашем округе далека от идеала. И почему, я, конечно, отвечу.                                                                                                                                                                                                                                                                                     

Иешуа Га-Ноцри говорил, что всякая власть является насилием над людьми. Но, увы, имена кесарей покоятся на страницах реальной истории. Поэтому кто-то должен был, желательно единолично, взять на себя бразды правления, даже когда всё стало рушиться, в память о предках.

Именно тогда появился он.

Губернатор.

Это прозвище стало для него вторым именем. Возможно, оно даже заменило ему первое - настоящее.

По словам губернатора, именно он был инициатором проекта по образованию Зон в Санкт-Петербурге. Губернатор собрал людей вместе и дал им защиту. Всё это сделал один губернатор. И надо отдать ему должное: Зоны сохранили, пускай и небольшую, но всё же часть прежнего облика города. Целые дома, аккуратные улицы – в этом безусловно была заслуга и губернатора. 

Прошло совсем немного времени, и у всех нас появилась работа, которую, естественно, мы приняли без всяких возражений. Зона-1 стала для нас маленьким островом в огромном океана Хаоса, и мы понимали: чтобы сохранить этот остров, нам нужно работать. И работать много и усердно.

    Однако, к сожалению, в Зоне-1 мир также оказался несправедлив по отношению к хорошим идеям и нужным начинаниям. Никто в течение месяца не задумывался, что будет дальше. Мы просто делали свою работу: убирали улицы, устанавливали забор от нелюдей. В общем, приводили наш остров в порядок. Но 15 октября – дата начала нашей новой жизни - мы вышли на площадь, где теперь в доме, украшенном полуколоннами и пилястрами, была ратуша, и стали смотреть, как губернатор торжественно выходит на балкон и не менее торжественно провозглашает себя правителем Зоны-1, а также называет своих помощников, которых, к слову, оказалось немало. Помощники по очереди выходили на балкон и, улыбаясь, махали нам рукой. Губернатор стоял немного в стороне, давая каждому помощнику побыть в центре внимания. После знакомства он произнёс часовой монолог о Хаосе и о том, как мы все вместе будем в нём выживать.

А уже после этого нам пришлось вычищать квартиры от всего, что будет отвлекать от работы и честного выполнения долга перед Зоной-1.

Вся техника из-за проблем с электричеством потеряла своё значение, однако оставались книги и музыкальные инструменты, которые также могли отвлечь нас от выполнения долга, поэтому они были сожжены на площади 18 октября. Тот, кто оставил хоть какую-то книгу или музыкальный инструмент, считался нарушителем, а любое неповиновение каралось заточением в ратуше. Те, кто побывал там, рассказывали про целый этаж, оборудованный под тюремные камеры.

Так губернатор хотел заставить нас бояться собственной тени. Запреты, охрана, камеры, работа-работа-работа стали для него теми нитями, благодаря которым он собирался управлять людьми, словно марионетками.                                  

Досуг всё же у нас был, но мы могли провести его только за чтением статей и книг, выходивших из-под пера правительства. В этом творчестве встречались временами неплохие размышления о том, что такое Хаос, и кто за него в ответе. Некоторые авторы строили целые конспирологические теории по поводу причин эпидемии, в то время как некоторые видели в Хаосе долгожданное наступление Судного дня. Но вот что происходит в других уголках мира? Предпринимаются ли попытки по созданию лекарства? Ответы на эти вопросы не мог дать никто.

Первый год мы работали шесть дней в неделю. Рабочий день начинался в восемь утра, а заканчивался в 11 вечера (женщины уходили домой в 9 вечера). Праздничными днями объявили 1 января, 1 марта, 1 июня и 1 сентября. Меня назначили работать на складе с припасами. В мои обязанности входило расставлять продукты по полочкам, следить за чистотой склада, проверять теплицы и поспевающий в них урожай, разгружать фургоны с припасами, которые раз в месяц приезжали к нам из Ленинградской области, разносить коробки с продуктами по квартирам, ну и время от времени выполнять ещё разного рода работу.

Да, вам не показалось, я сказал про фургоны с припасами. Дело в том, что в Ленинградской области смогли оборудовать целые территории, на которых выращивали урожай, вскармливали скот, а на фабриках, расположенных на тех же территориях, производили консервы и многое другое. Поставки сопровождал конвой охраны. И да, в первый раз нам привезли петухов, куриц, а также семена и рассаду, чтобы мы создали свой огород. У нас получилась целая ферма в Александровском парке.                                                                                                                                

После работы я возвращался домой, когда меня уже ждала Даша - моя девушка. Мы познакомились в первые месяцы новой жизни. У неё были очень красивые зелёные и, несмотря ни на что, всегда жизнерадостные глаза. Её голову окутывали прямые рыжие волосы, а кожа была светлой и мягкой. Я выглядел достаточно угрюмо на её фоне: чёрные короткие волосы, бледная кожа, синие глаза с каким-то временами даже безжизненным взглядом, который я постоянно старался наполнить оптимизмом. В этих попытках мне очень сильно помогала Даша. Видя её улыбку, я улыбался и сам.

Каждый вечер я возвращался к ней. Наш ужин могла испортить только «Ежедневная газета» под редакцией губернатора. Именно поэтому газет я не читал. Почитывал кое-что другое, о чём расскажу немного позже…»

Несмотря на то, что жители всё же старались держать связь с оптимизмом, обстановка в Зоне-1 представляла из себя блёклую рутину, без единой искры хотя бы каких-то перемен. Из-за этого Дима вместе с друзьями в какой-то момент решили ударить камень о камень и стали в тайне от охраны и губернатора совершать вылазки в Хаос.

Каждый из них развешивал внутри парадных записки:

«Если вам нужно что-то такое, что

можно найти только за пределами Зоны, то напишите название этого что-то на

обратной стороне записки.

Дед, Бродяга, Лисица, Медведь».

Однако обо всём по порядку…

В первый год вылазок не совершалось вообще. Только спустя 12 неторопливых месяцев, когда перемены ратуши оказались лишь подсластителем, подмешанным в испорченное тесто, четыре человека смогли-таки получить заветную искру.

После уже второго пережитого в Зоне-1 15-го октября режим работы уменьшился до 12 часов для мужчин и до 10 для женщин. Рабочий день в субботу укоротили в два раза. Первые три дня января теперь стали выходными, как и 15-е октября. А по воскресеньям и праздникам решили проводить театральные постановки. Также была объявлена

цель писать куда больше книг.                                                                                                              

Тогда за месяц был разработан план вылазок: развешиваем записки в домах, ждём неделю, забираем списки (в одной вылазке их, как правило, оказывалось два или три, и самый маленький содержал десять пунктов). Забрав списки, ранним утром до начала рабочего дня отправляемся в путь. Дорога в Хаос стартовала из двора, где в одном из гаражей собиралась команда (место расположения: Татарский переулок), а заканчивалась в любой другой точке района (например, на Большом проспекте, где-нибудь вблизи старого кинотеатра). Путь, естественно, проходил через канализационные туннели.

В течение первых двух месяцев было совершено ровно две вылазки. За следующие три месяца – четыре вылазки. И вот уже последние полгода друзья делают по две вылазки за две недели, а то и за одну. Безусловно прорыв. Опасный прорыв, каждый этап которого, стоил им жизни. Либо мертвецы, которых теперь во всей Зоне-1 зовут

нелюдями, норовили отведать их живой плоти, либо охрана в любой момент могла поймать их за нелегальным занятием.                                                                                                                        

Но, к счастью, всё разворачивалось (и разворачивается) практически без помех. Люди получают то, что хотят; вернее, то, что им необходимо, а иначе они бы давно сошли с ума. Друзья сильно наловчились в своём деле. Правда, записками изначально пренебрегали. Оно и неудивительно: вдруг записки = мышеловка?..

Как поверить необычной, а главное, внезапной записке, особенно когда её авторы придумывают себе такие странные прозвища?.. К счастью, для всех нашлись смельчаки, которые

поверили запискам, получили, что попросили, и тем самым побудили других жителей попробовать тоже. Всё дошло даже до того, что со временем нашлись и такие смельчаки, которые стали помогать развешивать в парадных записки и забирать потом списки. Правда, получить то, что ты попросил из Хаоса, надо сказать, было просто в теории и не то чтобы совершенно легко на практике. Почему, снова объяснит Дима:

«Список на обратной стороне записки представлял из себя энное количество пунктов, рядом с каждым из которых мы аккуратно подписывали адрес, где было припрятано содержимое конкретного пункта – короче, вещь, что попросил конкретный житель. Адрес (точнее, «адрес») писался в шутливой и тем не менее достаточно понятной форме – так, чтобы житель непременно мог найти то, что просил. За пример возьму фрагмент одного из списков:

«1) «Волшебник Изумрудного города»: большой куст под дубом, площадка детского сада».

И так как все знали, что детский сад в Зоне-1 один, то найти книгу, завернутую в чёрный пакет, в большом кусте под дубом становилось, да, проблемой, но вполне

разрешимой.

Так мы поступали с каждым предметом. Всегда надеялись, что охрана, которая осматривала парадные не очень часто и не совсем внимательно, никогда не увидит ни одну из наших записок - а тем более списков – на доске объявлений. Но чтобы надежда была покрепче, записки завешивались детскими рисунками. В этом тоже был свой символизм. Мы не стремились бороться путём насилия. Хотя в конце концов и наша борьба оказалась в крови».    

***

Почти в каждом постапокалиптическом мире у заражённых есть свои особенности. Хаос не стал исключением. Нелюди, мертвецы, зомби, просто трупы – всё это имена заражённых. Более официальное, конечно же, нелюди. Их особенностью служат повышенные инстинкты, сила и встречающаяся далеко не у всех зомби скорость. Среди инстинктов первое место делят обоняние и слух. Естественно, более молодые особи лучше чувствуют плоть и реагируют на шум. Учуяв приятный запах крови, они без особого труда способны

выйти на след своей потенциальной жертвы, а если нужно будет ускориться, то побегут трусцой (это их максимальная скорость). Опять-таки всё зависит от возраста заражённого. Люди, обратившиеся в молодом возрасте или хотя бы в среднем, конечно, будут иметь возможность передвигаться быстрее стариков. Однако со временем уровень и их особенностей понизится. «Просто трупы» гниют, из-за чего замедляются инстинкты, наравне с силой, скоростью и рефлексами.

С точки зрения биологических процессов никто не берётся объяснять их природу. Возможно, в некоторых городах России существуют научные центры, где проводят тщательные исследования, правда, к сожалению, точно ничего об этом неизвестно. Когда будет изобретено лекарство? Появится ли прививка, чтобы защититься от укуса? Никто не знает ответов или, по крайней мере, не стремится сообщать их остальным.

Чисто логически можно прийти к выводу, что лекарство, если оно будет, следует давать заражённому до окончательного момента обращения, то есть, когда он ещё дышит. После того, как сердце остановится, человека будет уже не спасти. Начнётся гниение, кожа посереет, глаза побелеют, а число волос уменьшится в несколько раз. Когда это произойдёт, мужчина, женщина или ребёнок окажутся мертвы. Такова суровая правда нового мира.

Делая вылазки и сталкиваясь с нелюдями, Дима с друзьями освоили некоторые навыки борьбы с ними. Например: чтобы убить заражённого одним выстрелом, надо стрелять ему в голову. Да, мозг нелюдя не умирает, он просто начинает работать на инстинктивном уровне: хочу есть, значит надо искать пищу – примерно так. Однако благодаря этому «пуля в мозг» и есть самая экономная защита. Ещё есть вариант разорвать нелюдя на куски, например, выстрелом из дробовика или, ещё лучше, взрывом гранаты. Увы, выстрел из дробовика не всегда может привести его к гибели. Почему? Представьте себе две половины тела, где одна – это ноги, а другая – туловище, руки и, самое важное, голова. Пока жива голова, жив и мертвец. Самое нужное правило за пределами Зоны, которое усвоила для себя команда – это бить в голову.

Бить в голову всем и вся, пока мозги врагов не превратятся в розовую кашу – ещё одна правда нового мира.

***

Тем временем Дима направлялся в сторону Татарского переулка. На всякий случай он то и дело посматривал на крыши домов и прикидывал места, где можно было бы спрятаться.

«Порой казалось, что за тобой кто-то наблюдает, медленно идёт по пятам, не теряя тебя из виду. За каждым углом мог притаиться шпион. Вон глубокая и чёрная арка. Наполовину она светлая, зримая, но только до середины, где внезапно становится чёрной, словно портал в другую реальность, из которой за тобой прямо сейчас наблюдают чьи-то глаза. Так только кажется. Но ты всё равно увеличиваешь длину шага. Вон неприятно скрипнули качели, тронулась карусель и медленно пошла по кругу, словно кого-то гипнотизируя. Ты прошёл пустую детскую площадку, миновал просторное футбольное поле за высоким забором. Вот со всех сторон наползает холодный туман, и напряжение становится острее. Ты глядишь наверх и видишь туман. Дома тонут в этом тумане, который оставляет нетронутыми лишь блестящие косые крыши… Ты продолжаешь идти, окутанный туманом, слыша, как неприятно где-то позади всё ещё скрипят качели и карусель… Ты продолжаешь идти. Ты словно ёжик в тумане… Ты совсем один».

На крышах и улицах охрана обычно появлялась в 7:50 утра, когда все шли на работу, а уходила в 10 вечера, когда объявлялся комендантский час. А ночью слежка считалась излишней, разве что пограничники оставались на своих постах. Губернатор жил с мыслью, что люди достаточно запуганы и с головой погружены в рутину, чтобы бодрствовать ночью (или, может, дарил таким образом свободную спокойную ночь). Кстати, охранникам (сейчас заменим это слово на другое) за тенденцию в одно время отращивать длинные бороды и заплетать их в тоненькие косички жители дали необычное и шутливое прозвище: дин-гиоры, или просто дины. (Дин Гиор – единственный Солдат Волшебника Гудвина из цикла книг Александра Волкова о Изумрудном городе; характер щепетильный – любит ухаживать за своей бородой, расчёсывая её с утра до вечера хрустальным гребешком, а иногда заплетая её в косу.)     

Оказавшись во дворе, Дима прошёл к гаражам и постучал три раза в один из них. Внутри послышались шаги, и через мгновение одна из металлических панелей немного приоткрылась. Из гаража выглянул здоровый мужик примерно возраста Димы. У него были жёсткие каштановые волосы и поросшее щетиной лицо. А звали его Женя Медведев. Непонятно, кличку Медведь ему дали из-за фамилии или из-за роста, который был под два метра и, видимо, послужил наравне с широкими плечами отличным резюме для того, чтобы Женя стал дином оружейного склада Зоны-1.

Отвращение к своему занятию у Жени стремительно выросло ещё в первый год жизни в Зоне-1. Однако вершиной этого чувства и тем переломным моментом, когда отвращение переросло в ненависть, стало убийство на его глазах организатора забастовки, которая произошла в июле прошлого года. Его забили дины прикладами автоматов, после того как Губернатор отдал приказ.

Это случилось в жаркий летний день. Видимо, настолько жаркий, что у гиоров прямо закипела ярость на нарушителя, который убил их товарища во время забастовки.

И вот они повалили его на пол в тренажёрном зале и стали бить, бить и бить. А Женя смотрел на всё это и страшно ненавидел себя за то, что не может вмешаться. Он не был готов оказаться на месте нарушителя.

Потом он не спал всю ночь. Вместо этого смотрел на себя в зеркало и задавался вопросом, почему он, сильный и уверенный в себе парень, в момент превратился в слабого и робкого паренька. Потом следующие несколько ночей ему снились кошмары, в которых он с клыками и красными белками глаз сам избивал того нарушителя.

Спустя месяц он встретил одного человека с седой головой, который что-то не поделил с одним гиором. Тогда Женя вмешался и сказал коллеге, что сам поговорит с нарушителем, и, если что, отведёт его, куда нужно.

Но никуда он его не отвёл.  

- Здорово, Димон! – сказал Женя и впустил друга внутрь. - А где Лисица? Ой, то есть Даша? – спросил он, запирая дверь на засов.

- Ей что-то не здоровилось вчера, поэтому сегодня я один буду, - объяснил Дима. – А ты почему пришёл?

- Да вот не спалось чё-то. Подумал, может, сегодня с вами сходить. Втроём-то безопаснее да и веселее будет.

- И сильно ей не здоровится? - послышалось вдруг из конца гаража.                                                                            

К ним подошёл невысокий мужчина с короткими седыми волосами и бородой. На вид ему можно было дать лет шестьдесят. За седину и, естественно, большой ум, нажитый годами, его называли Дед. Это ему пришла идея совершать вылазки.

Когда-то его грубо остановил дин-гиор в режим комендантского часа. Дед ему нагрубил, высвободил руку и послал на всем известные три буквы, сказав, что хочет погулять под луной. Тогда страж порядка не на шутку взбеленился, схватил его за шкирку и пригрозил арестом. Однако Женя был тут как тут, вмешался в конфликт и свёл на нет все разногласия. Он сам проводил Деда домой, а тот помог ему на многое открыть глаза, ведя с ним тихий и неторопливый разговор, пока они шли по ночным улицам. 

А для Димы Дед стал отцом, которого у парня никогда не было. В Кеше (настоящее имя Деда) Дима почувствовал то обаяние, которое отцы дарят своим сыновьям и благодаря которому сыновья во всём стремятся быть похожими на них. 

В Хаосе Дед никогда ещё не находился на волосок от гибели. «Это, конечно, всегда будет лишь вопросом времени», – думал он в то время, когда не работал главным дворником Зоны-1, содержащим ещё один гараж с мётлами, совками, вёдрами и многим другим.

Время, видимо, его любило.

- Здорово, Кеш, – поздоровался Дима и пожал протянутую руку. Тусклый свет настольной лампы поймал на его лице улыбку. – Да обычная простуда Дашу прихватила. В целом всё нормально. Сказала, что сходит в лазарет за лекарствами. Но я так подумал и решил, что ей отлежаться лучше будет.

- И правильно подумал, - согласился тотчас же Кеша. - Когда простужен, голова туго соображает, а тело, вообще, как парализованное. Чего уж говорить…

- Ну да, - согласился Дима.

- Тогда что, давай я с Медведем сегодня схожу, а в следующий раз вы с Лисицей? Отойдём от графика, раз уж так вышло, - предложил Кеша и сел за стол.

Но Дима предпочёл иной вариант:

- Может, я с Жекой сегодня схожу? – сказал он и кивнул на друга-здоровяка. - Вдвоём мы куда больше принесём.

- Думаешь, я уже не форме? – пошутил Кеша.

- Нет, что ты… Я не про то…

- Да шучу я! Конечно, если хотите, вместе идите. Проблем нет.

Бродяга посмотрел на Медведя, а тот выпрямился во весь рост, едва не коснувшись потолка макушкой, опустил на голову широкую ладонь и, отдав честь, твёрдо сказал:    

- Всегда готов!                                                                                                                        

Обычно пары в вылазках были следующими: первая - Дима и Даша, вторая - Кеша и Женя. И так вылазка за вылазкой, но сегодня планы предпочли измениться.

- Значит, так. – Кеша поманил их к столу. Перед ним лежала карта Санкт-Петербурга. - Сегодня планировалось в очередной раз выйти на Большом проспекте. Думаю, вам лучше сходить до Каменноостровского, а дальше можете до Карповки, например, дойти. А можете и на Каменноостровском задержаться - заскочить там в дома, магазины. Что-то из списка точно найдёте. Но помните: главное – осторожность. Нелюди, люди, всё возможно. Враги не расслабляются. Вам тоже не нужно.  

- Я думаю сразу на Каменноостровском тогда и выйти лучше. А там как пойдёт, - прикинул Женя.

- Да делайте, как знаете. Главное, чтобы проблем было всё-таки «до хрена», а не до…

В полшестого Медведь и Бродяга вышли из гаража. Лучше всего было вернуться в полвосьмого, за полчаса до начала рабочего дня. Однако каждый раз, совершая вылазку, никто не знал, в какое время окажется в Зоне, да и окажется ли вообще. Каждый раз голову будоражила мысль, что сегодня Хаос разозлится и не выпустит никого обратно.

Женя открыл люк, и Дима первым спустился в подземный туннель. Идя по длинному переходу, фонариком освещая себе путь, он достал две бумажки и сказал:

- Сегодня у нас два списка. По десять пунктов в каждом. За два часа управимся?

Женя смутился:

- Управимся? А когда это мы не справлялись с двадцатью пунктами?

- Да я ни к тому, что не справимся. Неправильно выразился, - поправился Дима. – Просто, возможно, мы всё, что можно было, уже из Хаоса перетащили. Не думал об этом?   

- Ты хочешь сказать, за год мы перетащили 451 миллион книг?..

- 451? – не понял Дима.

Женя рассмеялся:

- Ты серьёзно не уловил отсылку?

- Нет, - честно признался Дима. 

- Ладно, - решил привести друга к истине Женя. – Огонь. Пожарные. Саламандра. Механический пёс. «Жечь было наслаждением…» Ну, вспомнил?..

В воздухе повисла пауза. Женя внимательно разглядывал лицо друга и светил на него фонариком в надежде, что так он быстрее вспомнит. Медведь словно вообще позабыл о том, что идёт по тёмному туннелю в жуткой канализации.

И тут нога наступила на что-то мягкое, покоившееся под тонким слоем воды. Мерзкая скользкая крыса протяжно пискнула и рванула со всех лап подальше от людей.

- Ё! – испугался Женя и беспокойно заводил лучом света по туннелю. – Грёбанные крысы! Ненавижу крыс!..

- Вспомнил! – воскликнул Дима. – Блин, я вспомнил. Огонь, пожарные, саламандра, механический пёс, «Жечь было наслаждением…» - это же всё из… «Мы»?..

- Да ты чё?..

- Готов поспорить, что ты и «Мы» никогда в руки не брал. Что ты читаешь вообще? Комиксы только? – негодовал Женя.

- Нет, просто в свободное время сам понемногу писать пробую, - ответил на это Дима.

- И как продвигается?..

- Ну, сценарно хорошо. А по тексту работать ещё надо. Да и к тому же рисовать я не умею…

- Погоди! – перебил его Женя. – Так ты, что, комиксы пишешь?

- Ну да. Я же только их и читаю, - улыбнулся Дима.

- Прикольно…

Туннель погрузился в весёлый громкий смех…

Наконец они остановились перед высокой лестницей. Женя выключил фонарик, поднялся по скользким перекладинам, открыл люк и вылез наружу. Бродяга полез следом.

Они оказались на Каменноостровском проспекте прямо перед домом очень похожим на замок. У него были две массивные высокие башни, благодаря которым он казался самой непреступной крепостью в мире. Даже спустя два года это ощущение не пропадало, хотя он был заброшен, и некому было его защищать. Да и не от кого. Время как будто остановилось, о чём свидетельствовал пустой циферблат на вершине одной из башен. При этом над крепостью по-прежнему вставало солнце, напоминая о своей свободе.

Солнце уже потихоньку начинало просыпаться и готовиться в очередной раз залить улицы своими лучами. Повреждённые временем и апокалипсисом дома под светом лучей смывали с себя старость и возвращали красоту. По-прежнему они возвышались над улицами, словно атланты, поддерживая небо. Теперь спустя почти два года их окружала тишина, которая совсем не отвлекала от дел. Однако, несмотря на эту тишину, город уснуть не мог. Вот уже два года он ни минуты не спал и не отдыхал, а только медленно умирал.

Песчинка за песчинкой приближался последний закат города.

- Ну что? Пошли тогда вон... Туда! - сказал Медведь, указывая на здание слева от дома с башнями. К тому, что город умирает, Женя привык. На самом деле, все, кто бывал в Хаосе, смогли к этому привыкнуть. 

Друзья зашли в здание и стали подниматься на первый этаж. Там они побывали в небольшой квартире, где ничего не нашли. Шкафы, тумбочки были пусты. Бывало так, что жители Зоны просили найти кое-что в их прошлых квартирах, которые они покидали в спешке эвакуации. Зачастую Дед или Бродяга, или Лисица, или Медведь действительно находили там это кое-что. Однако иногда в комнатах всё было перевёрнуто с ног на голову: выдернутые пустые ящики, сломанная мебель, кровь на обоях. В таком помещении, да и вообще в любом другом, пережившем апокалипсис, следовало быть крайне осторожным: ведь если не люди там затаились, то хотя бы нелюди, в любую минуту готовые напрыгнуть на человека, как только дверь аккуратно качнётся на петлях и тихонько заскрипит…                                                                                                                                                        

Квартиры на втором этаже мало отличались от тех, что были на первом. Через некоторое время Медведь и Бродяга уже поднимались на третий этаж, потом на четвёртый, пятый и… Наконец шестой – последний.

Бродяга подошёл к квартире под номером 50, держа револьвер наготове, кивнул другу, и тот распахнул дверь, внезапно выпустив нелюдей!

(После того случая число 50 стало для них несчастливым.)

Мертвецы медленно друг за другом тащились на Диму, выставим вперёд свои костлявые руки. Они хрипло кричали, погружая любого неподготовленного человека в пучину страха.

Отскочив подальше от нелюдей, Бродяга стал опустошать барабан револьвера. Первый мертвец упал замертво, то же сделал и второй. А Медведь тем временем запрыгнул на третью ступеньку следующей лестницы и спустил курок дробовика.

Гнилые головы нелюдей разлетелись на мелкие кусочки, забрызгав стены кровью.

- Хоть что-то сегодня интересное, - развеселился Женя и взглянул на Диму.

Тот исказил рот в подобии улыбки, не разделяя радости друга. И хотя он не в первый раз видел салют из мозгов прямо у себя перед носом, от такого зрелища ему до сих пор становилось как-то не по себе. Каждый раз он чувствовал, как, замедляясь, тошнота подступает к горлу, а голова начинает кружится, словно от глотка чего-то крепкого. Однако чувства эти почти сразу проходили, правда, всё равно оставляя неприятный осадок.

- Да... - протянул Женя уже в квартире, глядя на грязные полы и стены. В длинном коридоре были разбросаны осколки стекла, куски одежды, обглоданные кости, криво висели изодранные картины. На обоях красовались следы когтей. В некоторых местах обои почти полностью отходили от стен, касаясь верхушками окровавленного пола. Во всей квартире стояла ужасная вонь.

Дима прошёл дальше по коридору, зашёл на кухню и ужаснулся. На полу лежал небольшой скелет с красными от крови костями, покрытыми в некоторых местах кусками плоти. На том месте, где раньше было лицо, осталась только бордовая маска, а вместо глаз куда-то в потолок смотрели две чёрные дыры. Широко открыв рот, скелет, словно пытался кричать, звать на помощь, в ужасе и боли изогнув шею. Но его как будто никто не слышал. Так тихо он кричал, или просто некому было прийти и спасти его?                                                                                                                                                 

- Сука… - Тяжело дыша, Дима вернулся в коридор и притворил дверь.                                                                                                                                 

- Что там? – неожиданно спросил Женя.                                                                                                                                                      

Дима посмотрел ему в глаза и произнёс одно только слово:

- Смерть.     

Уже из которой квартиры они выходили с пустыми рюкзаками.

- Это вроде последний этаж. Погнали на чердак. Покурим, - предложил Женя.

- А список? – напомнил Дима. - Ничего же не нашли.

- У нас времени ещё вагон. Больше часа можем ходить. К тому же, ничего страшного не произойдёт, если в этот раз мы в 7:45, например, придём. Помнишь, как в тот раз! В 7:40, кажется, мы вернулись?

- Ну… в 41, - уточнил Дима. - Ладно, пошли. Перекурить в любом случае нужно.

На крыше было тепло и уютно. Восход всё увереннее расхаживал по пустынным улицам, вселяя какую-то надежду.

С высоты птичьего полёта город был, словно на ладони. Каменноостровский проспект стрелой уходил куда-то вперёд мимо домов, будто пролетал к цели мимо бьющихся на поле битвы врагов.

- Красиво, - заметил Женя, прикурил сигарету и потушил спичку.

Дима выпустил облако дыма. Там в последней квартире, он только сейчас это понял, возможно, лежал скелет ребёнка. Эта мысль мгновенно выдернула из него жизнерадостность. Сегодня он точно больше не сможет спокойно идти с Женей по канализации, шутя так, как будто они идут по ночному парку. 

- Было бы красиво. Но Хаос, - с горечью произнёс он.

- Да, Хаос. Ты прав, - согласился Женя.                                                                                                                           

Скинув пустые рюкзаки на блестящую крышу, они молча курили и смотрели куда-то вдаль. Их взгляд, казалось, пронизывал весь город, доходя до самых его окраин.                                                                                                                                    

- Жень, а вот как ты думаешь, сможем ли мы когда-нибудь вернуться хоть к какому-то подобию прошлой жизни? Сможем ли мы что-то по-настоящему изменить в Зоне? Сделать, если не весь мир, то как минимум её лучше? – спросил наконец Дима.

- Прошлого уже точно вернёшь, - ответил на это Женя. – А сделать Зону лучше… Не знаю, с таким губернатором и охраной вряд ли получится.

- Так может нам пора прекратить вылазки и заняться чем-то более серьёзным?

- Ты имеешь в виду революцию? – Женя с прищуром посмотрел на Диму и затянулся дымом.

Дима пожал плечами и тоже поднёс к губам сигарету:

- Не знаю. Просто мы так всё ловко провернули с вылазками, что, я думаю, и революцией могли бы заняться. Ты так не считаешь?

 В ответ Женя хмыкнул:

- Хм, «могли бы». Для революции людей побольше надо будет. Ещё партию создать желательно.

- Так людей явно будет предостаточно! – Дима даже вскинул руки, зажав в пальцах тлеющую сигарету. – Мы сможем собрать хоть двести человек, я тебе гарантирую. Ну, ладно не двести. Но сто точно! Представляешь, что будет, когда эта толпа ворвётся в штаб охраны, выйдет с автоматами на площадь и потребует голову губернатора!

Сказав всё это, Дима глубоко затянулся и спросил:

- Ну как план?..

- Как план? – поднял и сразу опустил глаза Женя. – План хорош. Даже очень. Но боюсь только ничего не выйдет.

- Почему?

- Да потому что. Ты вот так всё легко и красиво обрисовал, но забыл, что сам-то никогда не убивал. Я живых людей имею в виду. Мне доводилось их убивать. Как-то раз мы вышли с загонщиками (теми динами, кто «отпугивает» от Зоны нелюдей и уводит их подальше от неё; ты наверняка слышал, что этих динов так называют) в Хаос и наткнулись на грузовик. А ещё холодно было: зима, начало декабря, кажется. И вот мы идём, «отпугиваем» нелюдей – ну, загоняем их толпами во дворы или гасим на месте - и вдруг видим этот грузовик. Я впереди тогда шёл. Ну, говорю, мол, «Эй, смотрите, грузовик», на меня тут же шикает главный наш и жестами показывает, типа «всем оставаться на месте», а сам подходит к этому грузовику, встаёт на подножку, пробует открыть дверцу, и вдруг внутри кто-то со всей силы бьёт в дверцу, и главный летит прямо на асфальт. И между тем этот кто-то – зрелый почти уже старый мужик, который взял в руки оружие, просто потому что пришлось - вздёргивает автомат, кричит: «Завалю, суку!» - и уже целится в нашего главного. В тот момент, не знаю как, мне хватило яиц вмешаться. Я выстрелил и спас главного. Тот из грузовика рухнул на асфальт уже без признаков жизни. Главный потом всё хвалил меня за то, что я не замешкался, спас его. Он, когда упал, ногу сломал, мы его дотащили. Врачи же снова поставили его на обе ноги, вот только кость заживала слишком долго и не так срослась, а снова ломать и дать срастись по новой врачи не решились: какое-то место там сложное или в другом причина… Понимаешь, из-за этой истории я как-то, не знаю, почувствовал, осознал, что Хаос мало чем отличается от обычной войны – разве что масштабы намного крупнее. Тот мужик из грузовика не был похож на убийцу, хотя захотел убить одного из наших. И потом, когда забили того парня… Блин, а я же тебе не рассказывал… Расскажу как-нибудь… В общем, когда на моих глазах забили человека, я понял - война повсюду. Все убивают по разным причинам. И самое страшное, что убийства смешиваются с каким-то безумием. Находятся те, кому нравится то, что они делают. Я стоял поражённый мыслью, которая в одночасье сделала меня таким слабым и беспомощным, и не в силах был вернуться в реальность, пока охрана не отступила от безжизненного тела.

- Возможно, я должен говорить, что исправить всё мы можем только при помощи кулаков, но в то же время я не хочу, чтобы на улицах Зоны начались массовые убийства. Я не хочу, чтобы люди забивали других людей. Потому что тогда война совсем выйдет из берегов, Хаос прорвётся внутрь и затопит всё на своём пути.

Слушая друга, Дима ловил себя только на одной мысли: «Мы не просто на войне. Мы на войне, у которой уже никогда не будет конца». 

- Знаешь, по поводу вылазок... – начал Медведь, прислонился к трубе дымохода и в очередной раз поднёс к губам сигарету. - Я не согласен, что это менее серьёзно, чем та же революция. Мне кажется, когда-нибудь мы принесём людям столько радости, что никто не сможет её отнять. Тогда войны станет немного меньше.

- И как долго этого ждать? – спросил Дима.

- Сколько придётся. Может, год, может, два. Может, пятнадцать лет.                                                       

- Пятнадцать лет. Прожить бы столько, - сказал Бродяга, кинул окурок на крышу и подобрал рюкзак.

- Не переживай, Димон, ты точно проживёшь.

С этими словами Женя тоже накинул на плечи рюкзак, подобрал дробовик и отправился вслед за другом обратно на поле битвы.

Автор текста: Д. Старк

Художник: Н. Шедеврум