- Эрика-тян! – Мицугу Кизоку показался на пороге литературного клуба, и я даже вздрогнула от неожиданности.
- Ой! Мицугу-сенпай!
- Да сиди-сиди, всё в порядке. Я просто пришёл посмотреть, как ты тут, как поживает клуб, - мой возлюбленный в лёгкой выходной одежде прошёл в комнату. Один его вид грел мне душу. Хотя он вообще не говорил, что собирается прийти. Вот ведь хитрюга.
Я поднялась из-за стола, на котором стояли альманахи нашего клуба, продаваемые нами всем желающим. Строго говоря, альманах был чем-то вроде тематического сборника всяких рассказов, стихов и прочего литературного творчества, которое представляло наш клуб. Мы составляли его с прошлого фестиваля, а потом печатали небольшим тиражом, чтобы распродать. С виду простенький и скромный, но книгу должна ведь красить и не обложка, а то, что внутри.
- Ну, что у нас в этом году? – парень подошёл к прилавку и взял один из томиков, начав перелистывать. – Клечек-кун добавил свою песню?
- Нет, конечно. Я думаю, он вообще не собирался, потому что его даже в клубе не было с того самого дня, - пожимаю плечами я. Хотя сказать, что Эрнст не вложился в этот сборник нельзя. Довольно большое место занимали переведённые им стихотворения Шиллера, к которым он приложил много старания.
- М, а это неплохо, как я посмотрю, - оценил сенпай. – Особенно эта идея – печатать на одном развороте оригинал и перевод. Искусно.
- Это была его идея. Он настаивал на наличии оригинала, - киваю я.
- В этом весь он. Педант, - улыбается он, пролистывая дальше. – А где твоё?
- Я не писала в этом году. Я бегала по типографиям и так далее, - мне стало немного неловко.
- Зря, я думаю, что у тебя было бы что-то хорошее. Помню, как на первом году твоего обучения, ты написала несколько сказок для нашего альманаха и попросила нарисовать к ним картинки. Дети были просто в восторге! Почти ранобэ…
- Да, но сейчас я президент, на мне организация и всё такое…
- Пойдём, Эрика-тян, покажешь мне фестиваль! – он берёт меня за руку, отчего я едва ли не дрожу, и тащит из клубной комнаты. – Ну, куда пойдём? Начнём с улицы или с главного здания?
- Ну, раз уж мы тут, то, может, пройдём по клубам, а потом по классам. А на улице можно закончить…
- Тогда, пойдём скорее!
Начав с нашего этажа, на котором располагались гуманитарные и научные клубы, мы пошли гулять по фестивалю. Честно говоря, все эти клубы изучения биологии или естественных наук меня не сильно впечатляли. Не моя эта тема, да и мой сенпай не был из технарей, так что их мы быстро прошли. А вот в клубе разговорного английского Мицугу задержался надолго. Сейчас он учился в колледже на факультете романо-германской литературы и изучение языков было для него профильным предметом. Так что с этими ребятами у него вышел обстоятельный и весьма увлечённый диалог, за которым было интересно наблюдать. Они спорили, когда применять те или иные обороты и слова, дискутировали о возможности перевода одних и тех же слов с разными смыслом и так далее. Но, в конце концов, мы ушли от них с сувениром в виде броши с британским флагом.
Далее шёл этаж с клубами искусств. Часть из них, такие как театральный и музыкальный клубы, выступали в актовом зале на сцене, но клуб изобразительного искусства, а также скульптуры и лепки из глины, представляли свои работы, которые при желании, можно было приобрести.
Закончив с прогулкой по зданию клубов, мы отправились в главное здание школы, где располагались классы. Третьегодки не делали мероприятий в своих классах, вместо этого помогая второгодкам и первогодкам, а также занимаясь в своих клубах, поэтому мы сразу пошли на этаж вторых классов.
- Ой! Пошли сюда, Эрика-тян! – мой спутник потащил меня в класс 2-С, в котором, судя по вывеске и школьникам в костюмах дворецких и горничных, располагалось мейд-кафе. «Кстати, это ведь класс Эрнста. Интересно, он тоже участвует в этом? Не представляю себе такого. Зная его, он скорее сбежит, чем будет работать костюмированным официантом…» Однако, мы прошли внутрь, и обнаружили, что в кафе на самом деле аншлаг. Посетителей было настолько много, что ребятам, судя по всему, пришлось установить дополнительные столы, а официанты носились между ними, как ошпаренные, разнося полные подносы заказов.
- Ещё один Шварцвальд, пожалуйста!
- Шарлотку к третьему столику!
- Кофе «Королевский десерт» готов!
Мы сели за едва освободившийся столик на двоих, и я взяла в руки меню. «Торт «Шварцвальд»? Шарлотка? Венский кофе?...Кто это составлял?» Пока я изучала небольшой, но крайне интересный набор блюд, у меня в голове крутились догадки, кто приложил к этому руку. Между тем, к нам подошёл официант в элегантном костюме.
- Добрый день, дорогие гости. Каково будет ваше желание?
- Эм… - не нашлась я, потому что за раздумьями даже не знала что выбрать. – Торт «Шварцвальд» и Венский кофе, пожалуйста.
- Как будет угодно, миледи, - школьник очень красиво отыгрывал свою роль.
- А мне шарлотку и кофе «Королевский десерт», - заказал в свою очередь Кизоку-сан.
- Будет исполнено, - парнишка поклонился и поспешил к кухне, а я проследила за ним взглядом. Кухня была отгорожена от остального помещения, и лишь небольшое окошечко для заказов позволяло слегка заглянуть туда. И, хотя я видела там одних девушек, то и дело из окошка доносился мужской голос. «Только не говорите мне…»
- Ты так выглядишь, словно призрака увидела, - подшутил надо мной сенпай.
- Да нет, я просто кое о чём задумалась, - уклончиво пробормотала я.
- О чём же?
- Да так, мелочь…
- Ну скажи, не вредничай! – он стал дуться, как маленький ребёнок, а я рассмеялась. Кизоку-сан мог быть таким разным – то серьёзный и решительный, то милый и непосредственный, то добрый и мягкий, то твёрдый, как сталь. Сейчас он заглядывал мне в глаза с улыбкой и держал меня за руку через стол.
- Я люблю тебя, Эрика-тян, - проговорил он. – Очень-очень люблю.
- Ну, сенпай, мы же тут не одни, - засмущалась я.
- А мне всё равно, - хихикнул он. – Я всё равно тебя люблю. И не могу не говорить об этом.
- Кхм, - раздался вежливый кашель, привлекающий наше внимание. – Ваш заказ, господа.
Передо мной появился торт очень близко похожий на настоящий немецкий Шварцвальд. Я оценила его с разных сторон и смогла признать, что, за исключением деталей, это ни что иное, как Чёрный лес.
- Простите, а кто готовил торт? – поинтересовалась я.
- О, наш шеф-повар родом из самой Германии, откуда и пришло это блюдо, – с гордостью ответил юноша. – Он лично составлял сегодняшнее меню.
- Вооот как, - протянула я и начала смеяться. Это было забавно. Нет, это было смешно. Эрнст-таки решил поучаствовать в жизни класса, и, похоже, ему это нравилось. Иначе бы зачем он так трудился над этим? Ему точно было в удовольствие то, чем он занимался. И это веселило.
- Прошу прощения, что-то не так, миледи?
- Одну минуту, - попросила я, доставая записную книжку и ручку. Я написала «Danke für das Vergnügen, Maestro» и передала официанту. – Передайте это шеф-повару, пожалуйста.
- Как Вам будет угодно, - улыбнулся он и тут же поспешил исполнять мою просьбу.
- Так это он? – рассмеялся вслед за мной Кизоку-сан. – Вот ведь мальчишка! А ему точно в удовольствие. Сколько же он испёк за эти дни!
Мы смеялись от души, хотя вроде бы ничего смешного и не произошло. Наверное, это было просто от радости. От радости за то, что Эрнст, наконец, смог хоть немного вписаться в коллектив и найти своё место в нём.
Отсмеявшись, мы приступили к угощениям. И, должна сказать, Эрнст мог бы гордиться собой. Его Чёрный лес был на уровне среднего кафе в Германии, а это было уже очень неплохо для школьника. Он даже смог пропитать бисквит ромовым ароматизатором, что ещё больше усиливало впечатление.
- А он хорош, - со вкусом отметил спутник. – Чертовски хорош. Я такого теста никогда не пробовал. Не похоже на готовку японцев. Видимо, что-то своё.
- Я никогда не слышала от него, чтобы он занимался таким, - добавила я, делая глоток вкуснейшего Венского кофе.
- Он никогда о себе не распространялся. И это удивляет, потому что я даже не могу представить, чтобы он занимался готовкой.
- Прошу прощения, миледи, - снова появился наш официант. – Шеф просил передать…эм…как же это он сказал… - парень мялся, пытаясь вспомнить, видимо, немецкие слова. – Аллес фюр дих, - это было сказано с жутким акцентом, но я поняла, что имел ввиду Эрнст.
- Вот как, спасибо.
- Вам понравились десерты?
- О да, мои похвалы повару! – ответил Кизоку. – И кофе! Такой необычный, я такой никогда не пил.
- Это тоже работа шефа.
- Неудивительно, что у вас тут очередь, чтобы попробовать его готовку.
- Да уж. Желаете что-то ещё, господа?
- Нет, спасибо, можете посчитать наш заказ.
- Как будет угодно…
Расплатившись за заказ, мы вышли из кафе и пошли дальше по программе фестиваля. В классе 2-А мы смогли поиграть в домино, что было для меня ещё одной неожиданностью. Увидеть настолько европейскую игру здесь было почти чудом. Но, в целом, партия оказалась интересной, а Кизоку-сан всерьёз заинтересовался этим развлечением. Вместе мы прошли по второму этажу и спустились на первый, где были классы первогодок. Тут были менее сложные, но довольно милые развлечения, вроде дома с привидениями. Это наводило ностальгические мысли о моём собственном первом годе обучения тут.
Затем мы вышли на улицу и пошли вдоль рядов палаточек с собой, блинчиками и всякой всячиной. Вся школа праздновала летний фестиваль, как большой карнавал. Каждый был чем-то занят, и каждый получал удовольствие от того, что делал тут, отдыхал он или трудился. Это захватывало дух. И больше всего я была счастлива, что я тут с моим любимым Кизоку.
- Эрика! – этот голос раздался в моих ушах, как гром посреди ясного неба. И это был настоящий гром, от которого мурашки бежали по коже. – Эрика Гутесхертц!
К нам направлялись двое. Сорокалетняя семейная пара, вид которой не предвещал для меня ничего хорошего. Видя, как я бледнею и сжимаюсь в себе, мой спутник слегка выступила вперёд, закрывая меня от них, но это было бессмысленно.
- Вот ты где! А мы тебя повсюду ищем! В твоём клубе сказали, что ты ушла куда-то с дургом…
- Здравствуйте, мама, папа, - проговорила я, стараясь придать голосу силы. – Да, мой сенпай пришёл, чтобы навестить клуб, и я решила показать ему фестиваль.
- Вот значит, как, - отец, кажется, слегка сбавил напор и даже готов был успокоиться, но тут в беседу встрял Мицугу-сан.
- Здравствуйте, Гутесхертц-сан, - отец перевёл раздражённый взгляд на него. – Да, я забрал Эрику из клуба, чтобы она могла насладиться фестивалем со мной, - при этом он всё ещё держал меня за руку. – Меня зовут Мицугу Кизоку.
- Что значит «со мной»? – проскрежетал отец.
- «Со мной» значит «вместе», «вдвоём», - спокойно уточнил он.
- Нда? – он перевёл взгляд на наши руки. – И что всё это значит, Эрика?! Ты… - он запнулся, чтобы сформулировать фразу. – В каких отношениях ты с этим молодым человеком?!
- Он мой бывший сенпай… - начала я в попытке всё исправить.
- Мы пара, - смело, но опрометчиво бросил парень.
- ЧТО?! – взревел отец так, что на нас стали оборачиваться. – Как это всё понимать?! Какая пара?!
- Мы любим друг друга, Гутесхертц-сан. И поэтому мы решили быть парой, - спокойно продолжала мой возлюбленный, которую я вот-вот рисковала потерять.
- Да это, - папа захлёбывался от собственного гнева. – Это…это отвратительно!
- Это Ваше мнение, но мы считаем иначе.
- Слушайте сюда! – от бешенства отец перестал кричать и перешёл на вкрадчивое шипение. – Эрика несовершеннолетняя. Она ещё ребёнок. Не знаю, что у Вас на уме, но я, как её законный родитель, имею право настаивать, чтобы Вы оставили моего ребёнка в покое. Вам ясно?!
- Она вполне может сама выбрать, кого ей любить, с кем встречаться, а с кем нет, - парировал Кизоку, но на моего отца такие вещи вообще не действуют.
- Ещё раз повторяю. Оставьте мою дочь в покое, иначе я буду вынужден обратиться в соответствующие органы, которые занимаются такими случаями. И Вы проведёте ближайшие годы в местах не столь отдалённых.
- Держаться за руки законом не запрещено, как и любить того, кто тебе нравится, - преспокойно обронил парень. – По какому праву или закону Вы ограничиваете свою дочь? Только потому что Вы – родитель? В законе нет права на запрет отношений.
- Да как Вы смеете! – отец снова начал кричать.
- Прошу прощения, уважаемые, - к нам подошёл член дискома. – Вы очень громко кричите и явно нарушаете спокойствие на фестивале, не могли бы Вы прекратить это?
- Да что Вы себе позволяете?! – отец переключился уже на него.
- Пойдём, Эрика, - холодно и настойчиво проговорила тот, что держал меня за руку. – Не будем портить себе прогулку из-за такого, - хотя он прекрасно понимал, что прогулка была испорчена. Я была готова расплакаться прямо тут и держалась только на мысли, что при всех это будет неприлично. Отец продолжил ссориться уже с дискомом, а мать пассивно смотрела на всё это. Вряд ли она бы стала его успокаивать. Она старалась не перечить ему.
В моей семье отец всегда был Главой с большой буквы. Он требовал к себе беспрекословного уважения и подчинения, аргументируя тем, что он кормит нас, и мы все ему обязаны по этой причине. При этом он был категорически против, когда я захотела найти подработку, сказав, что мне надо сосредоточиться на учёбе. И тогда я приняла этот аргумент, хотя понимала, что это просто способ сохранить этот порядок вещей. Воспитанный в строгих нравах Восточной Германии, он был консерватором во всём. Начиная с себя, заканчивая мной. И, разумеется, он хотел, чтобы так и оставалось. И так и оставалось, пока мы с Кизоку-сан не стали встречаться. Тогда у меня появилась маленькая тайна, маленькая воля, время, неподконтрольное отцу. Но теперь на нём можно было поставить жирный крест. Если меня что-то и ждёт дома, то это будет тюрьма, сравнимая с тюрьмами Штази.
Я плакала на задворках школьной территории, а Кизоку-сан выслушивал мой рассказ и гладил меня по голове, словно ребёнка.
- Если бы я знал это раньше, я бы был осмотрительнее, - бормотал он. – И кто меня за язык тянул. Кто же? – она ругался и на самого себя, хотя именно он был тем, кто защищал меня в этот момент. – Если бы я мог вырвать тебя из этого! Если бы я только мог! Хочешь, я буду снимать тебе квартиру?
- Это же дорого, - всхлипнула я. – Ты же такое не потянешь…
- Да плевать, буду работать по ночам и выходным, - отмахнулся он. – не важно, придумаем что-нибудь. Лишь бы тебе не пришлось возвращаться в этот дом к этому человеку.
- Не надо, не убивайся. Тебе же ещё учиться надо…
- Да не важно, что со мной! Как ты будешь жить, Эрика-тян! Что будет с тобой дома?!
- …
- Бедная, бедная моя Эрика. Я тебя не оставлю. Слышишь? Я тебя никогда не оставлю этому демону! Тебе уже скоро 18, ты сможешь официально переехать ко мне! И он уже никогда тебя не достанет.
- Угу, - коротко кивнула я, вытирая слёзы рукавами.
- И я не дам ему тебя сгноить за это время. Даже если мне придётся вынести тебя из дома на руках, я не дам ему тебе навредить!
- Спасибо тебе, Кизоку-кун, - я уткнулась лицом в его плечо, тяжело дыша от рыданий. – Спасибо тебе. Я тебя так люблю…
- И я тебя люблю, солнце моё. Очень-очень, больше всех на свете.
Так мы сидели ещё некоторое время, а затем вышли из своего укрытия, чтобы я могла привести себя в порядок и умыться. Мне надо было возвращаться в клуб. Родителей мы больше не встретили.
Конец эпизода
