Филиппу всегда нравились большие, крупные женщины — будто бы сошедшие с иллюстраций Роберта Крамба, о существовании которого Филипп, никогда не интересовавшийся комиксами, конечно же, не догадывался.
Работая официантом в элитном ресторане «JIJA», ему нередко приходилось обслуживать таких особ — и делал он это с особым изыском. Не то чтобы ему не нравились худые барышни или он относился к ним хуже — просто для них у Филиппа была заготовлена вполне обыкновенная, рабочая улыбка, которой всегда было достаточно.
Но когда его внимания требовали столики с корпулентными дамами, Филипп подавал блюда так, будто в его руках остывала не просто шикарная карбонара, а священное преподношение для древних богинь плодородия.
Назвать это фетишем было трудно. Субтильный юноша с впалой грудью не отрицал, что ночь с пышной женщиной была бы славной затеей, но активно претворять её в жизнь он не хотел и не собирался. Ему было достаточно смотреть на них — с тем же восхищением, с каким люди смотрят на чудеса природы или картины великих художников.
Впрочем, сегодня его особый интерес сыграл с ним злую шутку. Засмотревшись на одну из посетительниц, Филипп перепутал заказы, чем не только огорчил одну из них, но и выхватил строгий выговор от управляющей, посчитавшей его оплошность «преступлением» для заведения столь высокого уровня.
Будучи не в лучшем расположении духа, после смены Филипп купил себе маленькую бутылку сидра и поковылял домой. Полумрак съёмной комнаты освещал экран макбука, на котором играла наобум выбранная серия «Теда Лассо». Безучастно наблюдая за происходящим в сериале, захмелевший юноша внезапно подумал о смерти — и понял, что хотел бы умереть внутри большой женщины.
Но не в лоне любовницы и не в материнской утробе, а совершенно иначе. Филипп представил, как плавно уменьшается до размера муравья и словно в замедленной съёмке опускается в чьё-то декольте — подобно древним ныряльщикам, погружавшимся в бесконечность морской бездны.
Внутри этого декольте его ждало сладкое забвение, в котором сознание юноши стало бы медленно угасать. Утопая в необъяснимо родной тьме, Филипп постепенно переставал бы понимать реальность, забывая всё, что он когда-либо знал:
И своё красивое имя.
И свою дурацкую работу в элитном ресторане.
И этих больших, прекрасных женщин, которые проводят его до двери в неизвестность.
Конец эпизода
